АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Ты хочешь знать что-то ещё, — делает он вывод из моих слов и складывает руки поверх моих, убирая их с лица, нежно сжимает. — Что именно?

— Я хочу, чтобы ты был уверен, что я никуда не денусь, чтобы не узнала. О тебе, о твоём прошлом или о каких-нибудь проблемах.

— Легко сказать…

— Это всё правда, — делаю глубокий вдох, чтобы продолжить. — Когда ночью ты просыпаешься, просишь меня не бросать тебя.

Его губы сжимаются в тонкую полоску, а взгляд темнеет. Впрочем, я отлично знаю, что это его попытка отгородиться от боли.

— … И я не брошу. Никогда не брошу. Я постоянно тебе это говорю, — выдавливаю улыбку и сильно волнуюсь, говоря эти слова. Его взгляд всё ещё направлен на меня, он слышит каждое слово и делает вывод. Какой?

Только бы верный!

— Ты первая, кто видит меня таким ночью, — почти шёпотом сообщает он, переводя взгляд на наши сплетённые руки. — Только с тобой я не пью этих таблеток. Впервые за столько… лет.

— Всё так плохо? — сочувственно пожимаю его ладонь, отчаянно желая забрать хотя бы каплю его боли себе. Ненавижу тех, кто заставляет страдать его.

— Очень плохо… — нехотя признается он.

Вспоминаю его слова однажды: «Кошмары — это просто игра воображения. Гораздо хуже, когда в них воплощаются воспоминания».

— Это случалось на самом деле? Или это просто сны? — решаю узнать прямо сейчас, не изводя себя догадками.

— Да, случалось! — резко отвечает он, и его дыхание сбивается.

— В детстве?

— Да!

Его голос меняется, а руки начинают причинять мне терпимую боль.

— Эдвард, всё хорошо, — пытаюсь совладать с собой и не обращать внимание на дискомфорт. Если ему нужно, я потерплю, но, похоже, моё терпение многого не даст сейчас.

— Знаешь, что хуже всего? — дрожащим голосом продолжает Каллен. — То, что ОН это сделал. Никто иной, а именно ОН.

— Ну, всё-всё, — приподнимаюсь и целую его в уголок рта, а затем прижимаюсь щекой. Мои руки всё ещё в его заточении и это не позволяет мне обнять Эдварда.

— Мой отец был отвратительным человеком. Ужасным. И я не лучше. — Отец? Так в его сне замешан отец? В тех событиях, которые тревожат его, вина этого человека?

— Глупости, — шепчу я, откидывая другие мысли подальше. Сейчас моя главная задача убедить его в собственной правоте.

— Нет, не глупости!

Его сила увеличивается и мне думается, что мои кости скоро начнут трещать.

— Эдвард, давай чуть аккуратнее, — прошу я, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно.

Он непонимающе смотрит на меня полминуты, пока в глазах утихает ненавистный мне огонёк. А затем он переводит взгляд на свои руки, и будто обжегшись, освобождает мои.

— Прости, — похоже, это всё, что он может сказать. Что же, большего мне и не надо.

— Всё нормально, — прячу ладони у него за спиной, крепко обнимая. — Со мной тебе нечего бояться.

— А тебе есть чего.

— Послушай, я не знаю, что сделал твой отец, но отлично знаю, что ты не такой. Мой Эдвард не такой, — улыбаюсь, вселяя в него уверенность.

— Твой? — его бровь изгибается, и я опускаю взгляд. Мои щёки заливает румянец.

— Если тебе не нравится…

— Нет, мне нравится. Просто, никто не называл меня своим, — с какой-то странной детской радостью, произносит он. — Надо же!

— Мой, — убеждённо повторяю я, чтобы сделать ему приятно. — Мой Эдвард Каллен.

— Ты волшебница, — его руки снова опутывают меня объятьями, позволяя прижаться к груди.

— Твоя волшебница, — посмеиваюсь я, целуя место, где бьётся его сердце.

— Я жуткий собственник, — шутливо рычит он, делая вид, что предупреждает меня.

— Как-нибудь справлюсь, — подыгрываю ему, чувствуя, что серьёзный разговор закончен. Что же, наверное, это к лучшему.

— По-прежнему голодная? — прокладывая дорожку поцелуев от моей шеи и уху, интересуется мужчина.

— Да, — обхватываю руками его шею, замирая в страстном поцелуе. — Очень голодная.

— Это мы сейчас исправим, — усмехается он и опрокидывает меня на кровать, нависая сверху. Он словно скала — надёжный, манящий и безопасный. Мой Эдвард.

Желание получить его нарастает, но я вовремя вспоминаю о возможных неудобствах — для него, разумеется.

— А как же твоя рана? — озабоченно спрашиваю я, переводя взгляд на его бёдра.

— С ней всё в порядке, — выдыхает он, старательно держась на руках, чтобы ни придавить меня.

— Она не станет кровоточить?

— Не думаю.

— Хорошо, — набираю в грудь больше воздуха, предвидя сладостные мгновения с Эдвардом. — Только пообещай, что, если станет больно, ты скажешь мне.