АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Спокойной ночи, — бормочу ему, поворачиваясь обратно к малышу. Устраиваюсь на нашей общей подушке, притягивая к себе детское тельце.

Слышу тихонький скрип сразу после того, как свет в комнате гаснет. Хейл оставляет лишь одну тусклую лампу у комода — она дает освещение только полукругу возле двери.

— Спокойной ночи.

Слышу, как что-то опускается на прикроватную тумбу. Тяжелое, металлическое…

Слышу глубокий вдох и то, как подтягивают одеяло повыше.

— Тебе не о чем беспокоиться, — по-своему расценив мою обездвиженность, вызванную изучением звуков, шепчет телохранитель, — я не сдвинусь ни на миллиметр.

Так беспокоится, так уверяет…

— Я знаю, Джаспер, — закрываю глаза, чуть удобнее устроившись на простыни, — не волнуйся…

А потом, постепенно проваливаясь в сонные дебри, обхватив руками Джерри, безмолвно шепчу, обращаясь к тому человеку, которого единственного не хватает для полного счастья в этом номере.

«Мы здесь, — бормочу про себя, впуская в эту фразу все то, что чувствую к Каллену, — мы здесь, Эдвард. Все хорошо».

И, надеюсь, он услышит.

И, надеюсь, не будет мучиться слишком долго и слишком сильно…

Знает ведь, что просто так, что так быстро и внезапно мы никогда, ни за что его не оставим.

Этой ночью даже сновидения не могут дать мне желаемого покоя. Мрачные, темно-серые, с неоконченным смыслом и явным отсутствием надобности, они без устали терзают и без того измученное воображение, представляя перед мысленным взглядом до последней грани несуразные картинки.

Мои сны слишком тяжелые, дабы пребывать в них до самого утра — пять часов уже невыполнимое задание. Потому, наверное, и просыпаюсь так внезапно.

Не двигаясь, лежу на своем месте, не испытывая ни малейшего дискомфорта. Мне достаточно тепло под одеялом, тельце Джерома в моих руках, надежно укрытое и спрятанное, за спиной спит Джаспер и при малейшей угрозе, я уверена, сделает все необходимое для нашей защиты. Дверь, к тому же заперта, а окна задернуты…

В детстве я любила разглядывать ночной пейзаж перед тем, как отправиться к Морфею. Наша тихая улица, наш зеленый-зеленый, по-детски безопасный лес, наше синее небо, изредка затягивающееся черными тучами… здесь, конечно, все по-другому. Я не вижу ничего, что происходит за стеклом. И потому снова ощущаю то навязчивое, непреодолимое желание вернуться. Только не в Форкс и даже не в город, где родилась, к любящим родителям. Я хочу в маленький тропический рай на краю света вместе с Джерри и Эдвардом. Там у меня не было кошмаров, там не было страшно и боязно за грядущие события. Там было хорошо.

Никогда не думала, что могу так скучать по каким-то воспоминаниям… Сегодня это кажется не более чем приятным цветным сном. Может быть, чуточку более реальным, чем все остальные, но от того значения своего не поменявшим.

Медленно начинает рассветать. Даже толстые шторы не в силах скрыть тот свет, что потихоньку пронизывает комнату. Медленнее, чем нужно, проникает, сперва лишь добавляя мрака и погружая в серый туман, но затем, ближе к шести, создавая неплохую видимость. Вполне подходящую для того, чтобы разглядеть очертания мебели и даже цвет покрывал нашей кровати. Болотно-желтый?.. Бог его знает.

Через минут десять слышу сзади шевеление. Джаспер.

Мужчина поднимается, уверенный, что мы с малышом спим. Застегивает на все пуговицы свою рубашку, поправляет рукой взъерошенные волосы и, кинув мимолетный взгляд в окно, ищет мобильный телефон.

Тихие удары по клавишам. Ожидание ответа.

Приложив трубку к уху, он стоит между кроватью и дверью с сосредоточенным выражением лица. Вокруг так тихо, что даже я могу слышать гудки, раздающиеся по ту сторону провода.

И сама, кусая губы, считаю их.

… Среди образов ночных видений был и Эдвард. В самых разных состояниях, какие я видела. Он и улыбался, и плакал, и беспомощно лежал на полу своей спальни, вздернув голову, и говорил со мной… Благо, хоть в чем-то меня пощадили: не виделся Джером. С его присутствием сцен я бы точно не выдержала — удар от Каллена был достаточным.

Семь гудков.

… Я могу думать о нем часами. Я могу представлять его, словно бы заново изучая дорогое лицо и каждую его черточку, каждую морщинку. Мне кажется, я знаю этого мужчину лучше, чем себя. Я принимаю его со всем, что в нем есть. Я люблю его…

Девять гудков.

Автоматически отбой.

Мысли, несмотря на ярые попытки предотвратить подобное, переходят к не самым лучшим вариантам развития событий.