АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Тридцать пять, сеньор Вольтури, и она ваша на все выходные.

На этот раз посмеивается незнакомец.

— Только моя?

— Только ваша, — Джеймс пускает в голос серьезности, — с одной лишь оговоркой: вернуться Красавица должна в целости и сохранности. В противном случае сделка отменяется.

— Думаю, причин расторгнуть договор у нас не найдется, мистер Лорен, — Вольтури поворачивается на своем стуле, затихая так, будто высматривает кого-то.

— Это она?

— Она, — благоверный отрывает руку от стола, собираясь поманить меня к себе, — подойди ко мне, Иссабелее.

— Иссабэлле… — невероятно мелодично исправляет его собеседник.

Когда я понимаю, что совсем скоро окажусь перед незнакомцем, отшатываюсь назад, к стене, тщетно пытаясь найти выход.

Дверь, единственное, что может спасти меня, виднеется чуть вдалеке.

— Изабелла! — голос мужа становится яростнее, но даже это не заставляет меня прекратить забег.

Тяжело дыша, впиваюсь пальцами в ручку, молясь, чтобы деревянная дверь не была заперта.

Врываюсь в коридор, больно врезаясь плечом в стену напротив.

Проход слишком узкий, а потолок маленький. С трудом умещаюсь между стенами.

Лихорадочно оглядываюсь, пытаясь понять, куда бежать теперь, как взгляд цепляет маленькую фигурку, застывшую у большого окна в конце коридора. Настолько широкого, что оно заполоняет собой все вокруг. Черные рамки делят стекло на сотню равных частей, напоминая тюремные решетки. Вкупе с голубым мраком это вполне подходящее сравнение.

Едва нахожу в подобной темноте лицо ребенка — а это именно он — стоящего напротив.

Давлюсь воздухом, узнавая в нежных чертах личико маленького ангела.

— Джером!.. — шепчу, протягивая к малышу руки. Я уверенна, он побежит. Он обнимет меня. Защитит.

Но белокурое создание, вопреки всем предположениям, остается на месте.

— Джерри? — зову, заставляя ноги послушаться и пойти к мальчику. Побежать.

Несусь быстрее, чем сбегала из злополучной зеленой комнаты. Не опасаюсь даже того, что могу не успеть остановиться…

Правда, подобного не случается. В планах ребенка этого не значится.

Когда я совсем близко к нему, на расстоянии полушага, Джерри вдруг резко отступает вправо, каким-то образом оказываясь у меня за спиной.

— Убегать нехорошо, моя девочка, — неодобрительно шепчет Джеймс, чьи руки притягивают меня к своему обладателю, принуждая оторваться от малыша.

— Пусти! — отчаянно пытаюсь вырваться, но на мужчину подобные попытки никак не действуют.

— С возвращением домой, — нежно проведя пальцем по моей скуле, сообщает он, поворачивая нас вправо.

Перед глазами снова предстает знакомая квартира с лиловыми обоями и комодом с двадцатью пятью золотыми ключиками вместо ручек…

Просыпаюсь от удушья. В легких буквально нет ни капли, ни самой маленькой крошки воздуха. Они сжались так сильно, как это возможно для человеческих органов.

И то, что я, широко раскрыв рот, пытаюсь схватить немного спасительного кислорода, не дает ничего, кроме судорожной дрожи, пробегающей по всему телу.

Одновременно с ней приходят и запоздалые слезы, которые были запрещены при Кашалоте. Они текут по щекам, перечеркивая последнюю надежду спастись от страшной смерти.

Такое ощущение, что мое горло наглухо запаяно. Надрываясь, пробую раскрыть злосчастный замок и пробраться за железную заставу. Одно из двух: либо у меня все-таки выйдет, либо я к чертям разорву все мышцы шеи.

Отчаянно ищу хоть какую-то мысль, благодаря которой смогу найти силы для борьбы. Но кошмар, крепко связавший сознание, не позволяет это сделать. В голове лишь Джеймс. Его жёсткие волосы, серые глаза, невероятно сильные руки, острые лезвия…

Отчаявшись найти спасение, впиваюсь пальцами в одеяло, стягивая его с себя. Быть может, это поможет отвлечься и…

Внезапно тонкая мягкая материя попадает под руку. Словно путник, нашедший в пустыне желанную воду, широко раскрыв глаза, я поворачиваюсь в нужную сторону.

Глаза, привыкшие к темноте, с легкостью определяют в непонятной материи пижаму Джерома.

Джером!.. Он ЗДЕСЬ!

В ту же секунду, как я вижу светлые волосы мальчика, поблескивающие при лунном свете, спазм отпускает.

Это только сон… страшный сон… мой малыш меня не бросил!

Придушенно вскрикнув, с шумом втягиваю воздух, давясь им, но от этого не прекращая попыток надышаться, пока все не вернулось на круги своя.

У меня мало времени.

Во рту пересыхает, а в горле скребет сотня кошек — даже мальчик не в состоянии прогнать их. Но самое главное, что на какой-то промежуток времени смерть отсрочена.