АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Не хочу видеть… — его лицо вжимается в мою грудь, свободная от капельницы правая рука пытается добраться до талии.

— Здесь никого нет, — мягко убеждаю, наклоняясь к самому его уху.

И правда, кто? В коридоре дежурит Флинн, но пока я не позову, он не придет. Доктор считает, что Эдвард спит, а каждый лишний звук может потревожить его. Он не разбудит мужчину, пока это не станет необходимо.

Где Джаспер — не знаю. Помню лишь, что глава охраны обещал быть в квартире. Думаю, если понадобится, мы сумеем его найти.

— Ир… — он запинается, рвано хватая воздух. — Ирри… за мной…

Не сложно догадаться, какое имя у него никак не получается произнести.

Неужели кошмар? Бред?

— Белла, — повторяю свое имя, надеясь, что оно поможет ему прийти в себя, — Белла. Я — Белла.

— Белла… — его голос садится. Приобретает ту же громкость, как и пару часов назад. До сна.

— Я с тобой, помнишь? — бормочу я, поглаживая его подрагивающие плечи и спину, вид на которые с моего положения открывается лучшим образом, — ничего страшного, все хорошо.

На пару минут в комнате воцаряется первозданная тишина. Единственным, что оттеняет её, являются те приглушенные звуки, что издает Эдвард. Но по мере того, как текут секунды, они постепенно исчезают.

Начинаю думать, что он снова заснул, но догадка опровергается.

— Джером… — хнычет мой похититель. Так тихо, что это является частью темноту, и тиши, которая её преследует. — Джерри…

Похоже, мысли о сыне не отпускают его даже в подобном состоянии.

— Джером спит у себя в кроватке, дома. Он под защитой.

— Джером… — не принимая мои слова в расчет, повторяет Каллен.

— Джером, — сдаюсь, со всей силы отталкивая надвигающуюся сетку-ловушку из камней, готовую придушить меня, едва подумаю, что все может обстоять совсем не так, как я рассказала, — он ждет папу, Эдвард.

Эти слова — очередная моя глупость. Фраза, задумывающаяся как та, которая сможет успокоить мужчину и помочь ему заснуть, действует совершенно наоборот.

Мой похититель, коротко вздохнув, вправду пытается подняться. Вернее, для начала хотя бы сесть. Вряд ли бы у него получилось, но дабы не сорвать капельницу, я с трудом успеваю удержать его.

— Ждет… — протестует мой похититель, пытаясь завершить начатое. Его дыхание от усилий смешивается со словами, делая неслышным и то, и другое.

— Ждет утром, — быстро исправляюсь, уже обеими руками сдерживая его порывы. — Утром, Эдвард.

Не знаю, это ли останавливает его, или свою роль играют слабость и усталость, но попытки прекращаются.

Запрокидывая голову на подушках, Эдвард без конца что-то говорит, но ни одного более телодвижения не совершает. Только слепому под силу не заметить его уязвимость и подавленность. Настолько беззащитным даже мне ещё не удавалось его увидеть.

Озноб, по-прежнему продолжающийся, заставляет его ежесекундно вздрагивать.

Намереваюсь подняться с кровати и достать из его изножья ещё одно одеяло, как меня останавливают.

Плохо просматривающиеся в контрасте с багровыми синяками мутные малахитовые глаза поблескивают. Затравленные и отчаянные, они смотрят на меня со всей надеждой, какую могут испытывать люди.

— Не бросай, — стуча зубами, озвучивает просьбу знакомый голос.

В который раз за последнее время мое сердце стягивают железными путами. Неприятный холодок пробегается по всему телу.

— Ну что ты, — отрицательно качаю головой, выдавив слабую улыбку. — Я только на секунду.

— Пожалуйста…

Внутри меня все заходится от жалости. Будто душу выворачивают наизнанку.

Хватаю чертово одеяло прежде, чем передумываю делать это и возвращаюсь к Каллену.

По-прежнему дрожа, он приникает ко мне, зажмуриваясь.

Одной рукой расправляю злосчастную материю, стремясь укрыть его как можно скорее.

Судя по прикосновениям кожи мужчины к моей, он не должен мерзнуть. Достаточной теплый, он сам меня согревает.

Видимо, слова Флинна о температуре оправдались. Она действительно поднимается…

— Все, — глубоко вздыхаю, зарываясь носом в волосы мужчины и целуя их, — засыпай.

— Не бросай, — балансируя на грани сна и яви, просит Эдвард. Остаток кошмарного сновидения — одинокая слезинка — скатывается вниз по его щеке, теряясь на подушках.

— Никогда, — искренне отвечаю я, наблюдая за тем, как мужчина возвращается в ласковые объятья Морфея.

Это мой любимый пляж. С белым, как пудра, песком и лазурным, будто нечто сказочное и нереальное, морем.