АlshBetta - Золотая рыбка [СИ]

О да, мокроты бы не хотелось…

— Спасибо, — тихонько отвечаю, выполнив дельную просьбу. Неумело берусь за бордовую тяжелую ткань и переступаю опасное место. Крепкое рукопожатие мужа помогает — благодаря ему я все еще на ногах.

Дорожка, ведущая от берега куда-то вглубь острова, вымощена камнями. Но не теми булыжниками, какими принято в Австралии прокладывать «тропы здоровья» в места обитания кенгуру, а ровно отшлифованными, искусно сложенными в интересную мозаику камешками. По ним удобно идти, чем Эдвард пользуется. На секунду оставляет меня без поддержки, отдернув края своего пиджака и поправив галстук. Его запонки блестят от луны, поднявшейся за нами.

— Ты чудесно выглядишь, — тихонько сообщаю ему, заметив отблеск волнения в глазах.

Любимые мною губы изгибаются в ласковой улыбке, возвращая руку куда положено. Правда, в этот раз держит меня не за ладонь, переплетая пальцы, а под локоть. Как в самые стародавние времена. Как повелось.

— Спасибо, Беллз. Но с тобой сегодня все равно никто не сравнится, — и подмигивает мне. И ведет вглубь острова.

Невдалеке, пока пересекаем тот отрезок пути, где только мы, фонари и тропические заросли (но подстриженные и обработанные настолько хорошо, насколько вряд ли сможет предложить любая оранжерея) слышны звуки классической музыки. Нечто знакомое. Бах?.. Да, мне кажется, что он. Французская сюита номер два.

Эдвард дышит ровно и спокойно — мне бы его уверенность. Прижимает меня к себе, создавая пальцами ощущение полной и такой вдохновляющей власти. Ведет меня за собой, и я иду. Отвечает за меня, и я позволяю ему. Больше всего на свете боюсь в этот вечер ударить в грязь лицом. Первое впечатление, говорят, самое важное. Его-то и страшнее всего испортить.

— Сколько приглашено людей? — почему-то додумываюсь спросить об этом только сейчас. С тревогой, какую не спрятать, поглядываю на мужа.

Каллен приостанавливается, вынуждая замереть у живой изгороди по бокам и меня. Музыка слышна тише, когда наклоняется ко мне, заслоняя собой от всего иного. И уверенно рассеивая тучи сомнений, которых здорово поднакопилось в голове.

— Двадцать два человека, включая нас, Изабелла.

— Это «скромный вечер»?

— На Венецианском балу будет четыреста сорок шесть, — он пожимает плечами, — плюс мы и Аро, а значит, четыреста сорок девять.

У меня стынет кровь в жилах. Не те цифры, какие хотелось услышать.

— Ясно…

Эдвард недоволен. Незаметно хмурится, теперь обеими руками обнимая меня. Придерживает за талию, губами коснувшись лба. Дважды, прежде чем отпустить меня. Ровно на то время, пока говорит.

— Все страхи у тебя в голове. Все твои опасения на самом деле беспочвенны. Белла, ты восхитительна. И тебе ничего не стоит поразить всех, кого понадобится, если захочешь.

Я прерывисто выдыхаю, прикрыв глаза.

— Они золотые…

— Ты золотая, — перебивает мужчина, — моя золотая, помнишь? Не думай о них. Просто будь собой.

Меня пробивает на едкий смешок. Тихонький, но для Эдварда заметный.

— Быть собой? Тогда они точно меня не примут. Приду к ним в майке и шортах, попрошу кока-колы за три доллара.

Ласковым движением пальцев Каллен приглаживает мои волосы. Прическу не портит, но коснуться хочет, очень. Это видно.

— Попроси у меня. Сегодня ночью, — ухмыляется. И, напоследок поцеловав еще раз, отпускает, — а сейчас нужно идти. Нас хватятся.

Виновато киваю, оборачиваясь вместе с ним к последнему повороту дорожки. Держу чуть крепче положенного, но ни меня, ни мужчину это не смущает. Пока позволительно. По крайней мере, с такими объятьями мне не страшно.

Как ни странно, загородка из джунглей оканчивается большой беседкой из толстых бревен, срубленных не так уж ровно. Переплетенные на манер плотов в африканских племенах, они неприступной грядой возвышаются над нами. И над человеком, что в освещенной части сего великолепия нас встречает. В буквальном смысле с распростертыми объятьями.

— Мистер и миссис Каллен, — обворожительно улыбается незнакомый мне мужчина, сверкнув идеальной белозубой улыбкой, — ну наконец-то, дорогие мои. Я уже стал думать, что шторм не позволил вам добраться сюда.

У него черные, как смоль, волосы, которые резким контрастом с молочно-снежной кожей бьют по глазам. Радужка его зрачков темная, близка к волосам. А губы ярко-красные, будто накрашенные. Чем-то напоминает мне образы Джонни Деппа. В одном из последних фильмов, кажется, был подобный персонаж — Барнабас Коллинз. К тому же, костюм встречающего тоже неуловимо отдает стариной. И массивная цепь на шее с рубином посередине только дополняет впечатление. Как и острые края воротничка рубашки, напоминающие популярный вампирский плащ.