АlshBetta - Золотая рыбка [СИ]

— Аро, благодарим за приглашение, — дружелюбно приветствует мужчину Эдвард, и я понимаю теперь, как выглядит хозяин вечера. Тот самый «неплохой человек». И все же что-то подсказывает, что у него и без этого хватает «тараканов». Взять бы хоть такой наряд…

— Приглашение ничто, если некого приглашать, — парирует сеньор Вольтури. И оборачивается ко мне, черными глаза проникая едва ли не в душу. — Теперь я понимаю, почему ты так скоро решил жениться, — на удивление нежно улыбнувшись, произносит он, — это самый красивый цветок, какой я когда-либо видел.

От его восхищенного взгляда я краснею. С трудом удерживаюсь, чтобы не опустить глаза, и, выдавив робкую улыбку, вежливо отвечаю:

— Я рада познакомиться с вами, сеньор.

Выражение лица Аро становится таким восторженным, что мне в какой-то момент кажется, что, не глядя на свои цепи и аристократичный вид, он захлопает в ладоши, подскочив на месте прямо сейчас. Как ребенок.

Однако вместо этого итальянец с обожанием мне кивает.

— Я не менее рад, Изабелла. Вы очаровательны.

Они сегодня договорились засыпать меня комплиментами, не иначе. Кажется, на моем лице горит уже вся кожа. Ни одной клеточки, незардевшейся бы от подобных слов, не осталось.

— Ты смущаешь ее, — со смешливым укором говорит Эдвард. Сквозь ткань палантина, что я набросила на плечи, поглаживает кожу. Успокаивает меня.

— Прошу прощения, — Аро отвечает ему в том же тоне, но на меня смотрит с отеческой лаской. Черные глаза все же куда добрее, чем мне сначала показалось. — Как насчет небольшого аперитива, Эдвард? Или лучше начнем с экскурсии?

По моей спине пробегают несколько озабоченных тяжелых мурашек. Муж чувствует это. Не заставляет ждать ответа:

— Лучше с экскурсии, Аро. На твоем острове есть что посмотреть, не так ли?

И в ожидании одобрения, пока хозяин кивает, соглашаясь с таким выбором, оборачивается на меня.

— Спасибо, — отвечаю одними губами. С наслаждением замечаю, что мурашки пропадают. Спиртного, как и обещал мне, Эдвард не тронет. Он всегда держит слово.

На острове, который, продолжая традицию моего благоверного супруга, так же имеет название от продавцов, дословно переводящееся как «Свободу цвету!», действительно достаточно интересного. Он немногим меньше «Берега слонов», что я успела полюбить, но, если верить словам сеньора Вольтури, когда он купил его, здесь был лишь пустынный пляж. Все эти растения, а в особенности цветы — его страсть, как объяснил мне Эдвард, — были закуплены, рассажены и выстроены уже после покупки. Хозяин вложил в свое детище астрономические суммы, поборов саму природу и вынудив ее подчиниться себе, а потому обожал его — это явственно светилось в глазах. Аро и сам был похож на тропический, пусть и мрачный, цветок.

Вылитая лилия «Черная жемчужина», о которой когда-то я читала в маминой книжке.

Помимо маленькой пристани, на которой мы высадились, и беседки, в которой всегда встречали прибывших гостей, на «Свободу цвету!» обнаружилось еще несколько вещей. Небольшое, но до жути прозрачное озеро с разноцветными рыбками — тоже созданное вручную, — размашистое вечнозеленое дерево, привезенное сюда из далекой Африки, а также дикий пляж, который по красоте мог сравниться разве что с рекламным каталогом Мальдив.

С упоением проводя свою маленькую экскурсию, Вольтури намеренно обходил огражденную лесом местность, где должен был состояться прием. Гости уже собрались, как он говорил, но пока у них имелось развлечение, а у него было время, что желал уделить нам.

Только возвращаясь по уже знакомой дорожке от пристани к главной беседке, я поняла, зачем этот осмотр острова был устроен. Эдвард и Аро сделали все, чтобы расслабить меня и настроить на нужный лад. У них определенно был договор…, а это по правилам? На балу меня тоже подготовят к предстоящему застолью?..

— Как вам остров, миссис Каллен? — на ухо бормочет мне муж, приобнимая за талию, пока хозяин вечера уверенно идет впереди по ровным камням.

— Хорош, мистер Каллен, — тем же шепотом отвечаю ему я, — и все же наш мне нравится больше.

Мои любимые глаза сияют почти так же ярко, как лунная рябь на воде. Эдвард чмокает меня в висок, широко улыбаясь, и, я уверена, тоже расслабляется.

Ему нравится, когда я говорю «наш» на те вещи, что купил он. «Наш дом», «наша машина», «наша яхта» и «наш остров». Он сообщил мне, что ничего не хочет делить. Что все, что его — и мое тоже. И хочу я или не хочу, а смириться с этим придется. Мы не заключали брачный договор.