АlshBetta - Золотая рыбка [СИ]

Эдвард не до конца верит услышанному, но все равно соглашается. Теперь он дает мне свое «да».

— Обещаю, Белла, — весело шепчет, подув на чувствительную точку за ухом, — обещаю…

Неслышно простонав, размякаю в его объятьях. Широко открываю глаза и прогоняю все напряжение, все волнение. Оставляю только желание и комфорт. Комфорт рядом с Эдвардом.

…Море расступается. Мы стоим на носу яхты, мы смотрим в горизонт, а море расступается перед нами, пенясь и бушуя. Как в сказке.

Впереди медленно виднеются очертания подсвечивающего всеми огнями острова, а значит, решающий час близок. Мне предстоит сыграть свое первое представление в новой роли совсем скоро.

В роли Золотой Рыбки.

Его Золотой Рыбки.

На остров Аро Вольтури мы приплываем в половину восьмого вечера.

И в ту же секунду, когда яхта останавливается возле удобного бортика из темного дерева, я понимаю, что сказка, начавшаяся еще на «Береге Слонов», продолжается.

Крохотный кусочек земли посреди безбрежного синего океана выглядит как мираж, не иначе. Щемяще-прекрасный в своем тропическом пейзаже и пудренном песке, он уходит вдаль небольшой косой, замыкаясь полукругом.

На фоне черного и звездного ночного неба яркими всполохами видны экзотические цветы. Все как один яркие, с бархатными лепестками насыщенного цвета, огромными бутонами и тонкими стеблями. От легкого бриза они покачиваются из стороны в сторону, подкрепляя мое впечатление, что нахожусь в стране Чудес. Сказки все же становятся былью. Надо только захотеть… и заплатить. Даже думать не буду о стоимости этого островка.

Мотор яхты тем временем затихает, и вода, плещущаяся у бортов, постепенно успокаивается, прекращая пениться. Я так зачарованно наблюдаю за ней, что когда Эдвард легонько трогает за плечо, пугаюсь.

— Пора на бал, ваше величество, — стремясь разрядить обстановку и развеселить меня, докладывает муж, — позволите сопроводить вас?

Не хочу и не буду сдерживать улыбки, просящейся на лицо. Мне нравится ему улыбаться.

— Разумеется, мой король, — шепчу. И подаю ему руку, с твердой опорой спускаясь с порога яхты на бортик. Каблуки глухо ударяют по дереву, но сколочено оно на совесть, а потому мои шпильки и я в безопасности. Никакой возможности споткнуться, отыскав микроскопическую дырочку и провалившись в нее.

Увлекая меня за собой на небольшую лестницу, ведущую вниз, к земле, Эдвард не говорит ни слова. Я чувствую его присутствие и его заботу обо мне кожей, но кроме затылка, к сожалению, на обозрение ничего не предстает.

Каллен очень красив. В этом костюме, со своей грациозной походкой, с приглаженными темными волосами, которые наощупь мягче моих… он действительно король, это не шутки. Он ведет себя как король, он идет как король, а его банковский счет поистине королевский, хоть и никогда меня это не волновало.

…Двадцать третьего апреля, на наше первое официальное свидание, ему заблагорассудилось купить мне мороженое. Только не то мороженое, что продают в киосках на улицах за полтора доллара и в вкуснейших вафельных рожках. Другое мороженое, судя по сумме чека, золотое.

В лучшем ресторане города. В лучшей частной кабинке, какую они смогли предоставить для нашей приватной встречи. С ароматным клубничным топпингом, шоколадной помадкой и ягодами клюквы в сахаре. В большой хрустальной креманке. Как минимум на двоих, хотя есть предстояло мне одной, — сладкого Эдвард не берет в рот, как позже выяснилось.

И в тот момент, когда я попыталась воспротивиться, в ту секунду, когда едва сдержалась, чтобы не выбежать вон из этого заведения с высокими потолками и огромными люстрами, он спросил меня:

— Знаешь ли ты, Изабелла, сколько я зарабатываю каждый день?

Я тогда не ответила. Но от его слов подавилась слюной:

— Семьсот восемьдесят пять тысяч долларов, рыбка. Этого хватит, чтобы купить тебе не только все мороженое в этом ресторане, но и в каждом его сетевом подобии нашего штата.

Так что мороженое мне пришлось съесть.

Цветы, кстати, которые встречают нас возле самой кромки воды, на ступеньку отделяющие подол моего платья от влаги, очень напоминают его. Такие же округлые, такие же яркие — светло-малиновые с крапинками красного. И стебель у них темный-темный, точно шоколад.

— Осторожно, — советует Эдвард, вырывая меня из задумчивости. Прежде чем окончательно оказаться на земле, предлагает приподнять платье, — а то намокнет.