АlshBetta - Золотая рыбка [СИ]

— Покажи мне немедленно, — дрожащим голосом велю, откидывая ногой подушки на полу и присаживаясь рядом с креслом, — сейчас же. Быстрее.

От неожиданности от моих цепких пальцев муж не успевает даже увернуться.

Я хватаю его ладонь, лежащую не слишком естественно, и обвиваю обеими руками.

Вот и все…

Кожа вспухла, видны пузыри, линии жизни, любви и здоровья окрасились темно-бордовым, почти скрывшись под ожогами, а ранки слева и справа от запястья очень красноречивы.

Он. Сжег. Себе. Руку.

— Что же ты делаешь?.. — мигом севшим голосом шепчу я, посмотрев на него как впервые.

Оливы все так же ледяные. Ни движения.

Черт.

— Сиди здесь. Не смей даже вставать, слышишь меня? Я предупредила, — вскакиваю со своего места, тем же быстрым шагом направляясь обратно на кухню. Аптечка.

Большая зеленая коробка. Скорее. Это же адская боль, Боже мой…

Когда я возвращаюсь к Эдварду, он так и не убирает с моих глаз ладонь. Мне начинает казаться, что он в прострации или застыл в пространстве. Все, что может — смотреть на меня. И так же тихо плакать.

— Ты охлаждал его? Под водой?

Кивок.

— Хорошо… — но хорошего мало. Вряд ли боль от этого намного уменьшилась.

— Я искал тебя… — шепчет он.

Правда? Мое сердце, по-моему, пропускает один удар.

— Я была далеко, — и за это поплатилась…

Эдвард опускает голову, признав поражение.

Раскрутив колпачок принесенного бепантена, выдавливаю немного белого крема на пальцы — те пару секунд, что заняло мытье рук, кажется, длились вечность.

Эдвард редко вздыхает, когда я касаюсь кремом поврежденной кожи. В пространство проскальзывает его тихонький всхлип.

— Потерпи, — умоляюще прошу, стараясь прикасаться как можно аккуратнее, — если не намазать, будет только хуже.

Интересно…, а я-то наивно считала, что вышла замуж за взрослого человека. Палить руки о плиту… это надо додуматься. Глупый какой!..

Мои были утихнувшие, забытые слезы с завидной скоростью восстанавливают утраченные позиции.

— Сильнее, — вдруг просит Каллен. Мои пальцы сами собой останавливаются, а голова поднимается, чтобы найти его глаза. Чтобы понять, что просит.

— Что?..

Его губы немного подрагивают, но в большей степени на лице убежденность в собственной правоте и решительность. Даже алкогольная маска теряется.

— Сделай мне так же больно, как и я тебе, Белла. Пожалуйста.

Он меня сегодня доведет. Я едва не роняю колпачок от крема, зажатый в другой руке.

— Помолчи, пожалуйста, — мотнув головой, оцениваю оставшийся объем работы, — у меня еще есть, что тебе сказать…

Эдвард действительно замолкает — на секунду.

А потом внезапно дергает пальцами, вынуждая мои прижаться к ране почти полностью. Поперек крема.

— Ты что делаешь?!

— Не щади… — он морщится, но не так сильно, как мне думалось. Дрожит.

— Отпусти немедленно.

— Не надо…

— Послушай, — я тщетно стараюсь сохранить в голосе предупреждение и не перейти на гнев, — если сейчас ты не станешь вести себя нормально, я развернусь и уйду. И тогда уже «скорая» будет разбираться со всем этим.

Реакция на такую тираду следует незамедлительная. Сжав губы и подавив всхлип, Эдвард сразу же отпускает мои пальцы. Его голова опускается вниз, на щеках слезы. И дыхание почти неслышное.

Я чувствую себя виноватой.

— Никуда я не пойду, — сбивчиво обещаю, на мгновенье отвлекшись от его руки и той ладонью, что с кремом, погладив по колену, — я просто не хочу, чтобы ты мешал.

Ладно?

Кивок. Еще один.

Сквозь слезы, я усмехаюсь.

Заканчиваю с обработкой довольно быстро — мужчина не чинит препятствий, и тем лучше для нас обоих. Прикусив губу, медлю лишь там, где настоящие ранки, где действительно просто взята и снята кожа.

Он сглатывает, когда я прикасаюсь к этим местам. Прикрывает глаза.

— Очень больно? — плохо контролируя голос, зову, насилу оканчивая на этом участке работу, — извини меня… Но зачем же ты?.. Что же ты наделал?..

— Тебе больно, — считая, что этим все объясняется, глухо отзывается Эдвард. Поднимает на меня мутные глаза, почти поборовшие опьянение, и смаргивает слезы.

— Ты что, мазохист?

— Скорее подонок.

Зажмурившись, качаю головой. Отодвинув его ладонь на безопасное расстояние — подлокотник кресла — встаю как раз промежду его коленей. Притягиваю к себе, руками касаясь спины и вынуждая прижаться к своему телу. Чуть ниже груди — к животу.

Мой глупый, упрямый и по-детски радикальный. Ты сам себя наказал…