Дженни Хендрикс - Небеременная [litres]

– Бейли? – обратилась к ней я. Но она по-прежнему не отрывала глаз от официантки. – Бейли? – Никакой реакции. – БЕЙЛИ?

Наконец она повернулась ко мне с овечьим выражением на лице.

– Знаешь, – сказала она нарочито невыразительно, – никогда об этом не думала, но мне действительно нравится «Доктор Пеппер». А я всегда считала себя приверженкой «Маунтин Дью».

– Тебе нравятся девушки, – ляпнула я, не успев передумать. – В смысле, очень нравятся.

Бейли дернулась на своем стуле, словно я влепила ей пощечину:

– Что? Нет. Что?

– Не знаю, как я умудрилась не заметить этого прежде. Ничего удивительного, что ты никогда не слушала One Direction.

– Я никогда не слушала и визг бензопилы, убивающей щенков. Это не имеет никакого отношения к тому, кто я есть, – не подумав, выпалила Бейли, тут же поняла, что невольно проболталась, и смутилась еще больше. – Пора идти. – Она хотела было встать, но я остановила ее.

– Нет уж. Сиди. – Она села, но избегала моего взгляда. И вдруг я кое-что поняла. – Подожди. Я узнала об этом первая?

Бейли фыркнула:

– Не льсти себе. Первой была мама. Потом тетушка Бетси. Ты далеко не в первой десятке.

– Ладно. Конечно-конечно, – заикалась я. – Но тогда… почему я до сих пор оставалась в неведении?

– А когда мне было тебе говорить? В последнее время нас трудно было назвать лучшими подружками. Может, стоило рассказать тебе обо всем, когда мы проходили мимо друг друга в коридорах? Подходящий вариант, правда? А может, в очереди в столовой? После того как я поставила на поднос тарелку с приготовленной на пару морковью?

– Ладно, поняла, – признала я. – У тебя действительно не было возможности. Ну а прежде? Ты же, наверное, родилась такой.

– Я входила в ту же самую молодежную группу, что и ты. Помнишь об этом? – пробормотала она. Я поморщилась, вспомнив о некоторых вещах, о которых мы молились. О том, чтобы Бог дал силу нашим представителям в Конгрессе. Чтобы суды принимали правильные решения. В то время я была совершенно уверена: все у нас хорошо. Но с точки зрения Бейли, дела, вероятнее всего, обстояли просто ужасно.

– Ты поэтому перестала ходить в церковь?

– Нет. Я перестала туда ходить, потому что Бога нет.

– Ничего себе!

– Да ладно, не прикидывайся, будто тебя это коробит. Ты тоже не всему верила из того, что они тебе там втолковывали, раз мы отправились в эту небольшую поездку.

– Все это сложно, – пробормотала я.

Так оно и было. Мне всю жизнь твердили: то, что я собиралась сделать, – грех, и это казалось очевидным. Вопрос с простым на него ответом. Но я становилась старше и начинала понимать: многое из проповедуемого в церкви не имело никакого отношения к реальной жизни. И теперь, когда я очутилась в столь сложной ситуации, все оказалось далеко не так просто, как было обещано.

Мы погрузились в молчание. Бейли таращилась на стол. Когда она наконец заговорила, то сделала это так тихо, что я едва слышала ее.

– Знаешь, я долгие годы пыталась убедить себя в том, что все не так. И если я стану игнорировать это обстоятельство, то оно вроде как исчезнет. Меня и без того принимали с трудом. И мне не хотелось отличаться от остальных еще чем-то. А тебе я ничего не говорила, потому что не знала, как ты прореагируешь.

– Но я же была твоей подругой.

– А ты бы осталась ею? – Бейли старалась не смотреть на меня. А сосредоточила взгляд на узорах искусственной древесины столешницы.

– Да! – практически выкрикнула я. – Ты – это ты, Бейли. И если любовь к девушкам – то, что делает тебя тобой, значит, я восприняла бы ее как должное.

Наконец Бейли подняла глаза:

– Правда?

– Да.

Она улыбнулась:

– Ну тогда, слушай. Мне действительно нравятся девушки. Первая, на кого я запала, была Эмма Уотсон в фильмах о Гарри Поттере. Она нравится мне до сих пор. И Мисс Поулос тоже ничего.

Я фыркнула от смеха:

– Школьная медсестра?

– Я имитировала носовые кровотечения, чтобы попасть в медицинский кабинет.

– Бейли, – шутливо пихнула ее я. А потом спросила: – А у тебя есть подружка?

Бейли покраснела и отвернулась:

– Нет.

Мы немного помолчали, но я ничего не могла с собой поделать. Мне надо было знать.

– А была?

– Конечно. О да. Великое множество. – Она вздохнула и буркнула: – Нет.

– Правда? Подожди. А ты хоть раз целовалась с девушкой? – недоверчиво спросила я.

– Нет. – Она стала пунцово-красной.

– Неужели? Ты никогда не делала этого под трибунами стадиона? Или во время школьных вечеринок? И даже на школьном балу?