Абрамов Ерухам - Закон тайга — прокурор медведь - Исповедь

Есть и другая категория воров, более дерзких. Они заявляли начальству, что не хотят жить в воровской зоне и попадали — группой в несколько человек — в зону сучью. Загодя подготавливали оружие. И в одну ночь, по плану, вырезали сразу десятки сук: совершая переворот. Таким образом зона из сучьей — становилась воровской. Суки, оставшиеся в живых, из зоны вытуривались и больше туда не возвращались. Начальство же предупреждали: если будет держать сторону сук — всю зону вдребезги разнесут. И начальство, видя воровскую спайку, сдавалось. Такими методами — при содействии мужиков — произвели перевороты в нескольких зонах. И таким образом спасся мой приятель Семен Сова, финн.

Позже из рассказов заключенных я узнал, что в 1949 году в Китойлаге начали строить гигантский химкомбинат. Все оборудование было привезено из Германии. Рядом строили и другой объект — какой-то подземный завод. Все цеха и кабины, а также пол, выкладывали кафелем. Многие заключенные месяцами не выходили и подземелья, и никто не знал ни входа и ни выхода в подземный завод.

Объект работ раскинулся километров на десять в длину и ширину. Огромное количество заключенных трудилось там в невыносимых условиях. Произвол, как рассказывают, был невыносимый. Убийство заключенного было обычным явлением. Заключенные, увидев такое положение, тоже начали охотиться за охранниками, офицерами, которые издевались над нами. Выслеживали, и когда те попадали им в руки, живьем закидывали между опалубкой и заливали бетоном. Исчезновение не замечали несколько часов. В этом человеческом океане исчезновение отдельных охранников не замечали иногда по несколько дней, и много таких офицеров и охранников было заживо похоронено в фундаменте цехов. В конце концов начальство в управлении всполошилось. И под руководством печально известного генерала Булгакова, была спровоцирована ужасная резня между заключенными азиатского происхождения и всеми прочими. И вот в один из дней вспыхнула бойня. Бились лопатами и кирками. В этот день в котловане погибли тысячи невинных человеческих душ: русские, белорусы, украинцы, латыши резали чеченцев, ингушей, башкир, азербайджанцев, узбеков, а они, в свою очередь, убивали украинцев, русских и т. д. Еще вчера все заключенные работали рука об руку, помогали друг другу, ели из одной миски, делились своими думами и мечтами, смеялись и шутили, а сегодня они все полегли вдали от дома родного, в этой далекой таежной пустыне, сложив головы в спровоцированной начальством кровавой резне.

После этого побоища зоны были разделены на зоны белых и зоны черных.

Этот рассказ меня поразил и навеял страх перед будущим. Вечерами я долго не засыпал, лежал и думал. Надо сказать, что в основном заключенными в лагерях тогда были люди военного периода. Люди, прошедшие войну, отсидевшие в концлагерях, попавшие в плен к немцам, люди, прошедшие с фронтами по Европе, которые могли рассказать многое о жизни народов Европы. А это русскому народу ни к чему было знать. Поэтому при малейшей возможности эти люди загонялись в лагеря, а затем физически уничтожались.

Помню рассказ одного моряка, с которым меня столкнула судьба в то время. Он попал в плен под Севастополем, в так называемом Керчинском котле. В этой мясорубке был разгромлен почти весь черноморский флот, мало кому удалось вырваться оттуда. В плену он пробыл около двух месяцев. Потом они с группой товарищей устроили побег и перешли линию фронта. Даже партбилет он сохранил, держал его при себе все дни в плену, остался коммунистом. Их отправили на фронт, на самые тяжелые участки. Он уцелел. Дошел до Берлина. Имел большие награды за доблесть. Демобилизовался, и был назначен на руководящую работу. Работал честно, как и подобает фронтовику и коммунисту.

И вот как-то в его кабинет без стука и разрешения ввалился молодой офицер КГБ и предъявил санкцию прокурора на его арест.

— А в чем я обвиняюсь? — удивился тот.

Или по неопытности, или чувствуя свою силу, этот кагебешник прямо заявил:

— Вы были в плену!

— Ну и что, что я был в плену?

— Вы коммунист и не должны были сдаваться в плен, а должны были застрелиться.

— Да вы представляете себе, в каком котле мы были?! Я вырвался из плена и воевал честно до конца войны!

— Ничего не знаю! Есть санкция на ваш арест! Прошу следовать за мной.

И тут наш моряк не выдержал и вышел из-за стола. Одним резким ударом сбил офицера с ног, отобрал у него пистолет и загнал патрон в ствол: