Мария Метлицкая - Осторожно, двери закрываются

– Наладится, вот увидите.

Олег обреченно возразил:

– Только не в этом случае.

Я поняла: он хорошо знает свою жену. О себе рассказал, что остался не у дел, как и многие, почти все, работал на стройке, водил грузовик. В общем, ему тоже досталось, как и мне, и всем остальным.

Потом мы долго молчали.

Вечерело, и стало прохладно. Я волновалась о Катьке, но и расставаться мне с ним не хотелось. Пешком мы дошли до метро «Университет» и зашли в какую-то забегаловку, стоячку, чтобы согреться. Кофе там был отвратным, столовским, полная бурда. Бутерброды подсохшими, пирожки с капустой черствоватыми.

Но мы согрелись, и нам было вкусно.

И знаешь, что меня удивило? Нет, даже не так – потрясло! Потрясло до самой глубины души, пробило до дрожи, до слез: он купил пирожки Катьке! Да, да, совсем незнакомой девочке. И попросил буфетчицу выбрать помягче и посвежее!

Он протянул мне пакет, и я не могла выдавить ни слова. До дома он меня не провожал, глянул на часы и извинился:

– Тороплюсь, работа.

А я и не обиделась, так меня потрясли эти самые пирожки, которые, кстати, Катька очень любила.

Я, мать, не сообразила. А чужой, малознакомый мужик догадался. «Наверное, думал о своей дочке», – решила я.

Домой я ехала в грустной задумчивости – позвонит или нет? Приглянулась ли я ему? Никакого разговора про будущее у нас не было, дальнейшие планы мы не обсуждали. Выходит, мимо?

Пирожкам Катька страшно обрадовалась:

– Молодец, мам! Спасибо!

Я усмехнулась: «Ага, как же – «мам»! Не «мам», а чужой дядя».

Ночью мне представлялась моя новая жизнь. Ну если она переменится. Мы будем ходить гулять, в кино, может, в театры. Мы будем сидеть в кафе и пить кофе – сейчас появились вполне приличные кафе, не чета стоячке на «Университете». Будем ездить на электричке в зимний лес, а летом купаться на речку.

Мы будем…

Так мне мечталось, потому что Олег мне понравился. И еще – я поняла, что во мне не все умерло. Точнее, во мне еще жива женщина. Ну не то чтобы жива… Полужива, но все-таки я способна что-то почувствовать. И еще мне показалось, что у меня появляются силы.

Я очень ждала его звонка. Но позвонил он через неделю, когда я почти отчаялась. И эти дни ожидания и тревоги только приумножили мои многочисленные комплексы. Как я обрадовалась, когда услышала его голос! Кажется, мне не удалось этого скрыть. Ну и наплевать, слишком долго я была зажатой и закомплексованной.

Мы встретились на улице Горького – тогда уже она была Тверской, но москвичи ее еще долго называли по-старому. Немного прошлись, и на сей раз он пригласил меня поужинать в ресторан.

Я очень смутилась, в ресторане я сто лет не была, да и вообще была пару раз в жизни – один раз на свадьбе у Виталькиного брата, а второй по окончании училища, когда еще была жива моя мама, твоя бабушка. Которую ты, увы, никогда не видел, а Катька не помнит – мамы не стало, когда Катьке было шесть месяцев.

Одета я была скромно, не по-ресторанному – черная юбка и голубенькая кофточка. Правда, кофточка была новой и шла к моим голубым глазам. Мы сидели за столом с накрахмаленной скатертью, с хрустальными фужерами и красивыми, тяжелыми на ощупь приборами и оба робели. Но, выпив по бокалу вина, мы расслабились, и снова потек разговор. Я поняла, почему Олег уезжал из Москвы – он, бывший инженер, зарабатывал тем, что перегонял машины. На этот раз из Калининграда. Объяснил, что бизнес опасный, но прибыльный, если все складывается. А если нет – большие долги. На дорогах много бандитов, да и милиция не отстает, поборы огромные.

Я видела, что он устал и не выспался, потому что вернулся только под утро. И была счастлива – не отдохнув, он тут же пошел со мной на свидание. А потом заиграла музыка, и мы пошли танцевать. Кстати, пригласила его я, и он страшно смутился. Но отказать не посмел. Мы танцевали, и я закрыла глаза. В ногах моих была необычайная девичья легкость, словно мне пятнадцать лет. И в голове было пусто и легко, как будто не было у меня никаких забот и проблем. Мне нравились его сильные руки, его одеколон и его запах – давно позабытый запах мужчины. Прости.

Не буду тебе врать – мы поехали ко мне. Да, да, в тот же день, на втором свидании. Почему я так осмелела и предложили это сама? Да потому, что вино. Потому, что симпатия. И еще потому, что мне не хотелось с ним расставаться. Ведь через два дня ему опять надо было уезжать.

Катька спала, а мы, как воры, прокрались в мою комнату, почему-то глупо смеялись, цыкали друг на друга, прикладывали указательные пальцы к губам и снова прыскали, как подростки.