Мария Метлицкая - Осторожно, двери закрываются

– Бывает по-разному, – возразил он. – И от хороших людей уходят, поверьте! И это совсем не истина, а жизненная несправедливость. А плохих терпят, и такое бывает.

Я поняла – это он про себя. В общем, он совсем растерялся, забормотал что-то в свое оправдание, сто раз извинился и просил его простить за бестактность.

Расстались в неловкости, и я, и он. Я старалась забыть об этом разговоре, а не получалось. Сама себе удивлялась – вот ничегошеньки я про этого «жениха» не знаю, а из головы не идет. Понимаю – мужа мне просто так не найти. Я никуда не хожу, нигде не бываю. В брачное агентство не пойду, смешно. Да и денег жалко. Выходит, куковать мне до конца жизни одной. А может, попробовать? «Да нет, неловко, – думала я. – Не могу».

Вспоминала свою жизнь с Виталиком, Катькиным отцом. Много ли там было хорошего? Кажется, нет. Обыкновенно все было, слишком буднично, что ли. Встречались, целовались, ходили в кино. Жались по подъездам. А потом я залетела – прости за откровенность, ну раз уж у нас с тобой такой разговор. Подлецом он не был, ни от чего не отказывался. Сыграли свадьбу, все чин по чину. Только почему я накануне свадьбы ревела? По-че-му? Понимала или чувствовала, что все как-то не так? Не горим мы от любви. Оба не горим. Привыкли друг к другу, и все. Как-то живем. Не особо ругаемся, не особо и радуемся. Почти не разговариваем – так, по семейным делам. Плохого сказать нечего, но и хорошего тоже. Серенько все, буднично. А может, так у всех? Может, это нормально? Только я была девочкой начитанной и классическую литературу знала на «пять». Неужели все это вранье? Ася и Анна Каренина? Татьяна Ларина и Лиза Калитина? Наташа Ростова и Маргарита? Мадам Бовари и все остальные? Неужели все это придумано, выдумано? Тогда – для чего? Или все ложь, больные фантазии и несбыточные мечты авторов? Значит, и у меня ничего такого не будет. Никогда.

Мне почти тридцать, столько лет я одна, и все эти годы мне было не до любви.

А вообще-то… Чего я стесняюсь, что я теряю? Да ровным счетом ничего! И я позвонила Валерию Михайловичу. Как он обрадовался! Договорились, что мой телефон он передаст претенденту на руку и сердце королевы, ха-ха. Правда, оговорился – мужчина этот, звали его Олегом, довольно скромный, даже закомплексованный: «Ну вы понимаете, после его-то истории. Так что не обессудьте и строго его не судите».

Я пообещала и стала ждать звонка. А его все не было! Дней через десять я ждать перестала – и представь, выдохнула! Слава богу! Не надо мне менять свою жизнь. Потому что неохота. Такая молодая, а неохота – и все. Ни страдать не хочу, ни гореть в любовном огне. Ничего не хочу. В общем, я даже обрадовалась. А на одиннадцатый день раздался звонок.

Я сразу поняла, что это он. По голосу поняла, хриплому и явно очень волнующемуся.

Мы оба робели, это понятно. Он мялся, не решаясь мне что-то предложить.

И тут осмелела я:

– Может, просто прогуляемся? Погода прекрасная, настоящее бабье лето. Это вообще мое любимое время года.

Он оживился и радостно сообщил, что у него тоже.

Встретились мы на Ленинских горах. Ах, какой это был день! Сплошное удовольствие. Светило теплое солнце, небо было голубым и безоблачным, пахло начавшейся осенью, отцветающими травами, жухлыми листьями и дымком от костра – видимо, разводили подростки.

На дороге валялись опавшие кленовые листья – оранжевые, красные, бордовые, желтые. И настроение у меня было немного печальным, но в то же время прекрасным.

Олег мне понравился сразу, это был мой тип мужчины – среднего роста, плотного телосложения, широкоплечий, с крупными, красивыми руками. Лицо? Обычное лицо, не особенно приметное, рядовое. Но, как говорится, хорошее, доброе. Одет он был скромно, но чисто. Даже странно – одинокий мужчина в начищенных ботинках и отглаженной рубашке.

Мы сели на лавочку, и разговор потек сам по себе. Странно, но в первый же день мы рассказали друг другу свою прошлую жизнь. Мне, собственно, скрывать было нечего – муж не уходил к другой, меня никто не предавал и никто не бросал.

Олегу было сложнее. Впрочем, о своей жене он не сказал ни одного скверного слова. Коротко бросил:

– Все бывает, человек может разлюбить и уйти.

А вот про дочку говорил, сведя брови. Даже голос стал глуше. Но тоже скупо, без особых подробностей. Однако я поняла – жена влюбилась в военного и укатила с ним на Дальний Восток. Пару раз он туда летал, но встретиться с дочкой не удалось – жена.

«Какая стерва! – думала я. – Человек летел за столько верст, родной, между прочим, отец! И не дать увидеться с дочкой?» Я утешала его как могла: