По вечерам и в выходные дни в казарме было шаром покати. Все уходили в свободный выход, оставались пять-шесть человек имеющих взыскания или задолженности по учебе. Зачастую, среди них, из-за дисциплины, был и Сибирцев. Такие дни были праздниками для желудка. Столы в столовой накрывались как на полную роту и можно объедаться котлетами, маслом и сахаром, сколько организм примет. Но, как говорится: «Видит око, да зуб неймет», ничего уже не хотелось, это бы изобилие да на первый курс!
Как-то в один из таких дней к Сереге подошел Юрка Киселло:
— Маршал, а ты чего не в городе?
— Как будто ты не знаешь? Как обычно — две недели неувольнений.
— Я тоже никуда не пошел, но что-то скучно. Может, прошвырнемся?
— Не проблема. Пойдем.
Друзья перепрыгнули через забор за учебным корпусом.
— Забежим к матушке. Я денег возьму, и поедем ко мне, а там посмотрим.
Юрина мама работала напротив училища, в стоматологической поликлинике.
Домой к нему, в целях безопасности, добирались на перекладных трамваях, а затем пешком. Жил он в центре города, на набережной.
— Полистай пока журналы, а я позвоню подруге. — Предложил он Сереге, когда зашли в квартиру.
Журналы оказались, конечно, порнографическими. Серега впервые открывал издание такого содержания. Да это и неудивительно, за них в то время была статья. Видел, конечно, десять раз перепечатанные игральные карты, но это же совсем другое.
— Ну, как? Слюни не текут? Расслабься. Это сестра из Польши привезла. Сейчас идем в кафе на Чкалова, там нас будут девчата ждать, а пока давай примем по грамульке коньячка.
Включили музыку и под коньяк обсуждали снимки журнала.
В кафе пришли уже навеселе. Подсели к девчатам. Заказали шампанского. Закурили. Юрка, почему-то, пепел начал стряхивать в бокал подруги. Все на него с интересом посмотрели.
— Это от изжоги, — чуть заплетающимся языком промолвил он, — пей.
Девчонка, нерешительно выпив глоток, поставила бокал на стол.
Тогда Юрка, плюнув на «бычок», бросил его в остатки вина!
Это уже был перебор. Серега понял, что надо уходить.
Только они поднялись, как в кафе зашел Голиков. «Это …здец!» — подумал Серега.
Голиков, пройдя по ним безразличным взглядом, направился к стойке бара.
— Бежим! — Крикнул Серега, — и выскочил из кафе.
В училище возвращались трусцой.
— Да не узнал он нас, чего ты переживаешь? — успокаивал его Юрка.
— Как не узнал, когда он смотрел мне в глаза и тем более мы были в форме?
Самое интересное, что никто об это случае так и не вспомнил. Взводный проходил мимо, как будто ничего не случилось. Лишь на выпускном вечере он признается, что видел нас. Серегу бы он с удовольствием заложил и, скорее всего, на этом бы его учеба закончилась, но тягаться с сыном начальника училища, была кишка тонка.
9
Курсанты четвертого выпускного курса — это без пяти минут офицеры. К этому времени коллективы настолько сплотились, что кроме, как братскими, отношения не назовешь. К тому же, как упоминалось выше, была своя организация, которая при необходимости могла выступить в защиту любого курсанта. Командование старалось не задевать выпускников без необходимости. Как говорится, «не буди лихо, пока тихо». Женатые, почти все вечера и выходные проводили дома, холостяки бегали по девчатам и кафешкам. Часто ходили на примерки, ведь шились целых три формы одежды.
На последнем курсе училище начали переводить в Ленинград и, так получилось, что учиться начинали в Горьковском командном, а заканчивали в Ленинградском инженерном училище связи.
Не напрягаясь, сдали государственные экзамены. Настроение было отличное. Весна полностью вступила в свои права, природа буйствовала свежей зеленью. Ярко светило и пригревало солнышко. Впереди грезились безумные армейские перспективы, молодость рвалась в бой. Это были дни и недели настоящего счастья!
Подошло время «золотого карантина», время, когда обучение уже закончено, а офицерские звания еще не присвоены. Ждали приказ Министра Обороны. Увольнения закрыли, целый месяц ходили в караулы. В караульном помещении играли в карты, бегали через забор за пивом, стояли на посту по четыре часа, вместо положенных двух, чтобы быстрее время проходило и больше на сон оставалось. Естественно, грубых залетов не допускалось.
На утреннем подъеме уже не вскакиваешь, как «угорелый», а позволяешь себе понежиться в постели. На зарядку бегали по желанию, в основном те, кто на обратном пути любил заскакивать в буфет, где к этому времени всегда были свежие булочки и молоко.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу