Маргарита Дорогожицкая - Танец над вечностью

— Как думаете, господин Тиффано, — в тысячный раз спросил Лешуа, действуя на нервы, — они же не попали в руки этих головорезов? Ведь не попали?

Я не выдержал и зло ответил:

— Думаю, что это головорезам лучше не попадать в руки госпожи Хризштайн!

Но на душе было тревожно. Нетерпеливое биение сердца отдавало в висках глухим стуком, с которым барабан парома подтягивал цепь из темной мутной воды.

Первым делом было необходимо разузнать, что случилось в поместье. В крохотной деревушке неподалеку нам пришлось долго убеждать деревенского старосту, что мы не разбойники, прежде чем он впустил нас в дом. Три недели назад на поместье напали Вырезатели, в живых никого не оставили. Староста был напуган, что банда может вернуться, сетовал на нерасторопность винденской стражи, на то, что бродячих циркачей пришлось хоронить за счет и без того худой деревенской казны.

— Мы их, значится, то вот, зарыли, а потом, бери и раскапывай! Воевода, оно понятно-то, но зарывать обратно кто будет? Он, значится, двоих своих забрал, сам похоронил, то вот, а ведь за остальных кто платить будет, а?

— Двоих? — похолодел я. — Кого двоих? Бойцов из варда? Они мертвы?

— То вот! — согласно кивнул староста и пожал плечами. — А вот что они, значится, делали среди циркачей? Госпожа Седвиг, она добрая-то вот была, воевода за сестру, понятно дело, кого угодно порубит, а нам-то как дальше жить? Осиротели мы без хозяйки, эх…

— Среди убитых была… женщина? — горло сдавил острый спазм. — Молодая, светловолосая, очень худая, глаза серые?

На лицо Лешуа было страшно смотреть, костяшки крепко сжатых кулаков побелели. Староста покачал головой:

— То вот… Среди них женщин и не было, окромя старухи. А в поместье, значится, были. Эх, бедная госпожа Седвиг… Над дочками ее нелюди поглумились, места живого не осталось.

Я зажмурился, встряхнув головой, потом взглянул на переставшего дышать Лешуа. Он молчал, и страшный вопрос пришлось задавать мне.

— Убитых женщин из поместья опознали?

Кто-то погладил меня по бритой макушке и с укором произнес:

— Эх, пушистик, пушистик… Там для опознания осталось примерно столько же, сколько и от твоей пушистости.

Я схватил наглеца за руку и вывернул ее в болевом приеме, но пригвожденный к столу офицер Матий все равно продолжал ухмыляться, глядя на меня снизу вверх.

Сырая промозглая весна обнажила всю грязь растаявшего снега и подмытой дождями земли. Голые ветви сомкнулись над нами, когда мы съехали с дороги и нырнули в лес. Лошадь подо мною осторожно ступала и пугливо косилась по сторонам, следуя за гнедым жеребцом сыскаря. Матий вызвался показать дорогу. Между нами установилось молчаливое согласие. Я сделал вид, что поверил в его байку о ссылке в Винден и тому, что он занимается делом Вырезателей, а он не стал задавать лишних вопросов, ограничившись моим скупым объяснением, что я помогаю господину Лешуа в поиске дальней родственницы. Дерек благоразумно остался в деревне. Сам я прекрасно понимал, что тайный сыск ищет безумицу и, очевидно, не придумал ничего лучше, как сесть мне на хвост. Раньше, в прошлой и какой-то нереальной жизни, я бы с радостью объединил усилия, но теперь не собирался ни с кем делиться. Я поймаю мерзавку сам, прижму ее к стенке, загляну в подлые серые глаза и… потребую объяснений! Она ответит на все мои вопросы, а потом… Что с ней делать потом, я еще не решил.

— Сколько всего тел нашли? — нарушил я молчание.

— Тринадцать в лагере и десять в поместье, — ответил офицер и указал на серые валуны. — Лагерь был здесь, приехали.

Он спешился и двинулся к выгоревшей проплешине. О разыгравшейся здесь трагедии напоминали только деревянные обломки, обод колеса от повозки и намертво въевшийся в камни пепел. Все остальное успели то ли убрать, то ли растащить местные. Я обошел площадку и задумался. Стоянка для лагеря была выбрана отлично, за исключением того, что рядом было место получше. Само поместье. Почему они не попросили приюта в поместье? Неужели их не пустили бы? Отсюда оно прекрасно просматривалось, невозможно было не заметить.

— Сколько женщин было среди убитых?

— Шесть. Старуха в лагере и пять женских тел в поместье. Так кого ты ищешь, пушистик?

— Тела опознали? — проигнорировал я его вопрос.

— Титька тараканья, я ж тебе сказал, там груда мяса осталась вместо тел! — офицер поморщился, глядя на меня, и быстро добавил. — Да успокойся ты, в поместье вообще-то должно было быть шесть женщин. Инга Седвиг, ее дочери, Тереза и Бригитта, кухарка и две служанки. Одного тела не хватает. По вещам и месторасположению останков удалось установить, что не хватает тела служанки. Возможно, ее забрали с собой. Вырезатели так уже делали. Выбирают одну жертву, забирают, чтоб вдоволь потешиться, потом бросают.