Маргарита Дорогожицкая - Танец над вечностью

— Умчался в Винден? — насторожился я. — А почему?

— Ни копейки не получит, — мстительно пробормотал управитель, погрузившись в сложные мысленные калькуляции. — Купца у него под носом ограбили и убили, а он мне тут байки рассказывает про какую-то Шестую и…

— Шестую?!? — подскочил я на стуле. — Как зовут воеводу? Где он? Как его найти?!? Да говорите же…

Управитель закатил глаза и умирающим голосом произнес:

— Уже так поздно, так поздно, рабочий день зако…

Я схватил его за шкирку и заломил руку за спину, ткнув лицом в бумаги и навалившись сверху:

— Слушайте меня внимательно, господин Шенбурн. Безнаказанным ваше неподобающее поведение по отношению к служителю Ордена Пяти не останется. Отправитесь за решетку как еретик и взяточник. Это в лучшем случае. А в худшем… Я сломаю вам руку прямо сейчас.

— Отпустите! Охрана! Отпу…

— Господин Тиффано, может не стоит… — заикнулся Лешуа.

— Говорите! — я усилил нажим, и управитель взвыл от боли.

— Даугав! Воевода Даугав! Его вард встал лагерем за городскими воротами!

Я отпустил мерзавца, предварительно обшарив его карманы и вернув золото Лешуа. Когда мы уходили, управитель рыдал в кресле, подсчитывая убытки.

Лешуа следовал за мной, не отставая ни на шаг, и я смирился с его присутствием. Мы не успели. Вард свернул стоянку и выдвинулся в путь. Я выругался и отправился искать торговый обоз. Купцы из него жили на постоялом дворе уже вторую неделю, отчаявшись найти надежное сопровождение для продолжения пути. Один из них опознал по рисунку сестру Софию, которая ехала в составе обоза, однако потом засомневался.

— А может, и не она это, — мужчина неуверенно повертел портрет. — Та монахиня страшная была, как смертный грех, а эта хорошенькая…

Я отобрал у него рисунок.

— С ней был юноша?

— Нет, что вы… Вдвоем они были. Две монашки. Сестра София и сестра Милагрос.

Несмотря на мой строжайший запрет, воодушевленный Лешуа тут же влез в разговор:

— Сестра Милагрос? Лет сорока, светловолосая, глаза синие, красивая?

— Да я не приглядывался особо, но та постарше была, это точно.

Я одернул его и продолжил расспросы:

— Что за убийство произошло в пути?

Купец помрачнел лицом и покачал головой.

— Рокоша убили. Служанка его. А ведь вначале на эту монашку подумали. Ее ведь застали в обнимку с трупом в луже крови. Прямо в кровати, тьфу, срамота какая!

Я сжал кулаки, но не успел задать следующий вопрос, как Лешуа опять не удержался.

— Вы о ком говорите? Кто был с купцом? Сестра София или… Милагрос?

— Да София, конечно же.

— А почему решили, что убила служанка? — спросил я, двинув Лешуа локтем в бок. — Если все указывало на…

— Так украденные камни у нее нашли.

— Могли подкинуть. Вы не знаете, что это за человек, — постучал я пальцем по рисунку. — Она способна на такое коварство, что вы и представить себе не можете…

Купец усмехнулся и отрицательно покачал головой.

— Камни были у служанки в желудке. Эта мерзавка их проглотила. Поэтому сестру Софию отпустили.

— И где она? Где она остановилась? Вы знаете? — затаив дыхание, спросил я.

— Откуда ж мне знать? Странная она. Направлялась в Ихтинборк к Соляному чуду, а потом вдруг передумала и поехала в Винден.

— Одна? — вздрогнул я.

— Нет, ей воевода двух бойцов для охраны выделил. Только что-то там случилось.

— Что?

Купец поежился и сотворил священный символ.

— Говорят, в княжестве объявилась эта жуткая банда. Нападают на обозы, деревни и поместья, ничего не боятся. Людей убивают, режут, словно скот, никого в живых не оставляют. Подумать только, стороной нас беда обошла, а вот у воеводы… — мужчина замолчал.

— Что у воеводы? — поторопил я, охваченный самым дурным предчувствием.

— Кого-то из родных эти нелюди порезали. Лютовал он страшно, как узнал, сорвался с вардом и помчался в Винден. А мы здесь остались. Что с товаром теперь делать, ума не приложу…

— Давно эта банда объявилась?

— Они в империи уже с полгода как лютуют, на месте долго не задерживаются, неуловимые просто какие-то. Люди прозвали их… Вырезателями.

Винден располагался у подножия Алавийских гор на берегу широкой реки Дымнай, которая в большей части своего течения являлась естественной границей между Кераимским княжеством и западной империей Гарлегией. Ранним утром я беспокойно вглядывался в туманные очертания берега, досадуя на медленно ползущий паром. Его пассажиры, в основном, это были купцы, грузчики, работяги и стража, только и обсуждали, что зверскую расправу в имении Седвига и резню беззащитных циркачей неподалеку. Сердце мучительно сжималось от мысли, что Хриз могла быть там…