Маргарита Дорогожицкая - Некромантка из болота

Как-то вечером, когда Вирджиния уже закончила прием и опись вновь доставленных мертвяков, в ее лабораторию вошел мастер некромант Симони. Он задумчиво постоял у полусгнившего висельника со сломанной шеей, поправил заклятие на озеленение сухожилий, прислонился к чану со святой жижей и стал смотреть на Вирджинию внимательно и ласково, как могут смотреть только умудренные опытом некроманты в пятом поколении.

— Прости меня, Джинни, за нескромный вопрос… Сколько тебе лет?

— Ох, мастер Симони, — вздохнула Вирджиния, засевая легкие утопленника семенами болотника и не глядя на начальника. — Все мои, все мои… Двадцать пять.

Тут она замерла на секунду, словно удивляясь, что ей уже столько стукнуло, встряхнула темной копной волос и перевела взгляд на мастера, добавив жалобно:

— Будет. Будет двадцать пять.

— Зеленая девственница?

Она неловко кивнула.

— Замуж тебе пора, Джинни. Мужа надо. И детей. А не сидеть тут со мной, стариком, да этими откопанцами, — и он кивнул на плохо очищенное от земли тело, которое терпеливо дожидалось своей очереди на озеленение.

— Так не берут, — смущенно улыбнулась некромантка. — Чем-то я женихам не нравлюсь, может, пугает их что, а может, во мне дело.

— Дураки они, — мастер Симони помолчал. — Давай я тебя сосватаю?

— За кого это? — вскинулась Вирджиния.

— Многообещающий молодой человек из знатного рода. Недурен собой, а кроме того, способнейший заклинатель зверей.

Некромантка смотрела на мастера, пытаясь разглядеть что-то на его лице, но оно было непроницаемым, лишь глаза светились двумя лукавыми болотными огоньками.

— Не надо!..

— Но почему?

— Потому что таких… красивых, свободных и благородных, не бывает.

— Есть такой, Уршуллой клянусь, — мастер отлепился от чана со святой жижей и подошел ближе. — Живет в столице, а его матушка, моя давняя знакомая, недавно мне писала. У его семьи большое поместье, а сам он обласкан королевой, имеет должность при дворе. Он давно мечтает познакомиться с красивой и доброй девушкой…

— Погодите-ка! — воскликнула Вирджиния, отбирая у мастера лучевую кость, которой он стал размахивать, живописуя достоинства будущего жениха. — Столица славится своими красавицами, что ему мешает найти невесту там, у себя?

— Наверное, то же, что и тебе здесь, в нашей болотной глуши. Это ведь только кажется, что много… А так… что у него? Работа при императорском зверинце, он почитай из него и не уходит, вон как ты… ночи напролет своих мертвяков штопаешь да озеленяешь, только он с животинками возится. А как матушка его домой вытащит да прием какой устроит, чтоб познакомился с кем, так он сбегает к себе в лабораторию. Одичал совсем…

Вирджиния почувствовала укол совести, слова мастера относились и к ней тоже. Старый некромант тут же оживился, уловив некоторое сомнение на ее лице.

— Значит, договорились, Джинни? Я ему письмо отошлю, внешность твою распишу, хотя и знаю, что мне не под силу передать такую красоту.

— Не надо!.. Не вздумайте!..

Она уронила размозженную голову мертвяка, и та покатилась, разбрызгивая быстро застывающие зеленые брызги экспериментальной глины.

— Послушай меня, — мастер Симони проворно подхватил голову и водрузил ее на подставку. — Я напишу ему, а он напишет тебе. Не понравится — не отвечай. Можешь даже порвать или сжечь, не вскрывая. Кстати, знаешь, как нас здесь называют? Болотники. Не хочу, чтоб и ты, Джинни, здесь загрузла…

Вирджиния невольно бросила взгляд сквозь большое обзорное стекло в лаборатории. Вязкую тишину болота изредка нарушали птичьи крики. Снаружи к наблюдательной башне тянулась цепочка оживленных мертвецов, ее «зеленчиков», как их ласково называла некромантка. Оживленная плоть, в которой еще теплилась крохотная часть души предыдущих владельцев, исправно работала на благо короны, собирая в Великом болоте драгоценные ягоды Жизни. Мертвецы подтаскивали корзинки со сморщенными черными ягодками, сгружали их в ягодохранилище и брели обратно, распугивая в тумане птиц. Эти пернатые создания были единственными живыми существами, если не считать обитателей наблюдательной башни да жителей крошечной деревушки в нескольких милях отсюда. Вирджиния вздохнула и обернулась к мастеру Симони.

Тот откровенно любовался стройной красавицей со строгим взглядом изумрудных глаз. Ее некромантская роба не могла скрыть аппетитных форм, и даже заляпанные святой жижей волосы, наспех перехваченные болотной лозой, не портили впечатление. Старый некромант видел в глазах своей помощницы то женское томление, ту тоску по любви, которую не убить бескрайними болотами и бесконечным потоком мертвецов.