Себастьян Фолкс - Парижское эхо

На следующий день, ощутив очередной прилив энтузиазма, я снова взялся за Коран, но постоянные повторы в тексте быстро охладили мой пыл. Я знал, что, если не веришь в Бога, твоя душа будет вечно гореть в огне, – знал, потому что об этом мне уже рассказывали на предыдущей странице. Но я не сдавался, хоть порой и казалось, что меня заперли в комнате с мачехой. Решив, что прочитал достаточно, я позвонил по номеру, который Джамаль оставил в конверте. Я ожидал, что мне ответит какой-нибудь подозрительный тип, который потребует не раскрывать настоящих имен, но мужчина на другом конце провода оказался нормальным. Мы договорились о встрече в новом районе неподалеку от аэропорта. Он сказал, что будет ждать меня у главной дороги.

Я отправился к овощному рынку Гранд Сокко, чтобы поймать такси, и среди побитых машин случайно заметил тот самый бежевый «мерседес», который забирал меня из аэропорта. Пока мы неслись по шоссе, я задумался, на что же пойдут эти деньги. Джамаль уже давно обозлился на весь мир, но кто бы на его месте поступил иначе? Вспомнить только, что случилось с его родителями и другими «харки»… Да, хитрый он, конечно, лис, этот Джамаль. Но он был моим другом, а также лучшим поставщиком травки по самым сногсшибательным ценам. В конце концов я решил, что деньги пойдут кому-нибудь из его родственников – либо здесь, либо в Алжире, – которые, как и сам Джамаль, ненавидят Францию и считают себя изгоями. Деньги помогут им наладить жизнь и, может, обеспечить себе какие-нибудь удобства. Чересчур углубляться в эту историю я не стал. Как бы то ни было, я всего лишь встречался с друзьями друзей моего друга – куриного фритюрщика с безымянной улицы в Сен-Дени.

Когда за окном показались недостроенные дома, о которых мне рассказывал по телефону тот мужчина, я попросил остановить машину и вышел напротив огромного щита с рекламой паромов до Испании. Расплатившись с водителем по счетчику, я добавил сверху еще несколько бумажек чаевых.

– Может, подождете меня здесь? Я вернусь через несколько минут, а потом снова вам заплачу, – сказал я.

– Хорошо, – ответил водитель и улыбнулся, обнажив золотой зуб.

Мы приехали немного раньше, поэтому я просто встал на видном месте и принялся ждать. Ничего другого от меня не требовалось – как это часто бывает в моей стране, я снова чувствовал, что за мной кто-то следит. Эти люди, кто бы они ни были, сами за мной придут, когда будут готовы. Минут через пять у недостроенной многоэтажки неподалеку показался мальчик лет тринадцати и, махнув мне рукой, велел следовать за ним. Он сразу напомнил мне Билли, брата Лейлы, если бы тот, конечно, одевался победнее – в рваные шорты и пластиковые сандалии. Пройдя метров сто по грунтовой дороге, мы попали на заброшенную стройку. Мальчик зашел в один из подъездов, провел меня через недостроенную прихожую, а потом мы спустились по служебной лестнице в подвал. Наконец он постучал в какую-то дверь, и мы зашли.

Внутри оказались двое: небритый мужчина в красной бейсболке и женщина в джинсах, белой рубашке и черном хиджабе. Оба выглядели немного старше меня – лет так на пять. Не знаю почему, но я никак не ожидал увидеть там женщину, хотя ее присутствие меня немного успокоило.

Я узнал Красную Кепку по голосу – это с ним мы разговаривали по телефону. Теперь он спрашивал меня про Париж: сколько времени я там провел, где жил, кого знал. Полагаю, он хотел убедиться, что я не привел за собой хвост и не работал осведомителем. Женщина в это время что-то ему нашептывала, но я не сумел разобрать диалекта; выглядела она так, словно куда-то спешила. Мне стало не по себе. Единственное, чего мне хотелось, – снова оказаться на душной кухне «ПЖК».

Я попытался себя успокоить. Все в порядке. Джамаль – хороший человек. Жизнь его, конечно, не пожалела, да и в голове у него – бардак, но все же он мой друг. Мой недалекий дядюшка, друг по кифу. Он бы не стал подвергать меня опасности. Я должен ему верить.

Затем женщина спросила, не соглашусь ли я поработать связным – передавать сообщения в Европу. Например, в Брюссель.

– Нет, спасибо, – ответил я. – Я привез деньги. Ни на что другое мы не договаривались.

– Кто тебе их дал?

– Один человек в Париже. – Мне не хотелось раскрывать имени Джамаля. – Он сказал, что знает кого-то из ваших.

Красная Кепка выглядел так, будто вот-вот потеряет терпение.

– Да мы его в глаза не видели. Он просто посредник. Но деньги почему-то у тебя.

– Да.

Женщина спросила, не хочу ли я сходить на собрание в Бени-Макада и послушать там какого-то докладчика.