Оуэн Дэмпси - Найдите Ребекку

— Со временем вы привыкнете, герр Зелер, — пообещал Фридрих. — Эти методы куда более гуманны, чем прежде.

— Более гуманны к заключенным?

— О чем вы? Нет-нет, это лишнее. Более гуманны к эсэсовцам, которые выполняют столь важную обязанность. Вначале было слишком много пострадавших, пока мы не наладили процесс. Вы привыкнете, герр Зелер. Я вижу в вас силу, ее чувствуют все окружающие. Используйте ее, и вы сослужите рейху прекрасную службу.

— Да, герр рапортфюрер.

— Отлично, а теперь — за работу. Вас ждут в раздевалке. Убедитесь, что все ценности собраны в правильные коробки и кучи, а главное, что они попадут обратно в рейх, а не в грязные руки самих заключенных.

Кристофер салютовал и заставил себя вернуться в крематорий, по следам людей, которые прошли туда всего несколько минут назад. Мюллер и Брайтнер были уже внутри, руководили членами зондеркоманды, сортирующими одежду. Флик привел с собой нескольких заключенных, каждый из которых нес отдельную коробку. Брайтнер напоминал зондеркоманде, что нужно проверять все карманы, прощупывать швы верхней одежды, выворачивать каждый чемодан и раскладывать по отдельным коробкам деньги, золото с драгоценностями и часы. Кристофер ходил среди них, присматриваясь к работе каждого, пытаясь казаться заинтересованным и грозным. Пальто и куртки снимали с крючков, куда их повесили предыдущие владельцы, а аккуратно сложенные вещи швыряли в общие кучи. Кристофер поднял с пола детскую куклу, потрепанную и рваную, без одного глаза и с испачканными в грязи светлыми волосами, и положил ее обратно на одежду маленькой девочки, оставившей ее. Эсэсовцы ходили туда-сюда и кричали на заключенных, заставляя их сортировать вещи как можно быстрее. Все делалось быстро и эффективно. Коробки с обувью, верхней одеждой, нижним бельем, бумажниками, очками, золотом и драгоценностями, бутылками, лекарствами, едой и, разумеется, деньгами помещались на тележки, готовые к перевозке обратно к баракам, за которыми должен был следить Кристофер. Офицеры СС явно были довольны плодотворным рабочим утром. Кристофер прошел мимо охраны и заключенных через опустевшую раздевалку и увидел возле двери коробку, полную кукол, отобранных, как и всё остальное, и дожидавшихся «возвращения в рейх». Здесь крали, не брезгуя ничем.

Он вышел во двор, подошли еще несколько эсэсовцев. Зондеркоманда отправилась в газовые камеры, чтобы перенести тела, или «жмуриков», как их называли охранники, на второй этаж для сжигания. Кристофер представил тысячу свежих трупов и понял, что не хочет видеть дальнейших событий. Он принялся торопить заключенных, везущих телеги, где лежали рассортированные ими коробки. Всего их было человек двадцать, и они двигались к складам. Сзади раздался голос:

— Знаете, как они называют секцию, где мы сортируем товары? За которую вы теперь в ответе?

— Нет, не знаю.

— «Канада», земля бессчетных богатств, — усмехнулся Брайтнер, обнажив коричневые щербатые зубы.

— Спасибо, герр Брайтнер, — ответил Кристофер и направился в сторону «Канады» вслед за последней телегой, вывезенной из крематория.

На складах не было никаких пометок. Двери помещений, куда складывали ботинки или очки недавно убитых людей, не были обозначены, и казалось, зондеркоманда практически инстинктивно определяет, куда относить каждую кучу украденных вещей. Они никогда не ошибались. Проходя вдоль ряда бараков, Кристофер думал о Ребекке. Периодически он останавливался и заглядывал внутрь, чтобы подать знак эсэсовцам или строго посмотреть на узников. Не могли же они убить ее сразу, по приезде в лагерь? Он заставил себя отключиться от этих картин и вернуться в настоящее. Она жива, твердил он себе. Я найду ее. Он не позволит ей разделить судьбу этих людей. Чем больше он про нее думал, тем сильнее становилась паника, и он попытался прогнать эти мысли. Пока он ничего не может сделать, сначала нужно завоевать доверие начальства.

Развернувшись, он двинулся обратно и зашел в барак, где заключенные сортировали очки, бутылки и лекарства. Охранник на посту отдал ему честь. Ряды маленьких белых и коричневых пузырьков стояли на деревянных столах. В бараке работало около двадцати женщин, но никто не поднял на него взгляда. Проходя мимо, он боролся с желанием поздороваться с ними, представиться им. Похоже, большинство работников в «Канаде» были женщинами, их кормили лучше, чем заключенных основного лагеря, и они были явно довольны, что избежали более тяжелой и опасной работы. Он взял одну из бутылок. На белой этикетке была надпись по-чешски. Он нашел другую, подписанную по-немецки. «Принимать один раз в день, от ревматоидного артрита». Трясущейся рукой Кристофер опустил пузырек обратно на стол. Он упал набок, скатился к краю, шлепнулся на бетонный пол и с треском разбился. Охранник в углу повернулся и начал что-то кричать. Кристофер поднял руку.