Эбби Ваксман - Книжная жизнь Нины Хилл [litres]

Девушка открыла дверь в кабинет, но, услышав доносящийся оттуда гул голосов, Нина застыла на пороге.

– Мне кажется, вы ошиблись. Мистер Саркасян сказал, что будут только члены семьи.

В кабинете было полно людей. На широкой консоли в дальнем конце было достаточно еды, чтобы накормить футбольную команду. После матча.

Секретарша покачала головой.

– Никакой ошибки. Это и есть члены семьи, – она шевельнула головой, показывая, что Нине нужно войти, потому что она держит дверь и та тяжелая, поэтому Нина шагнула внутрь.

Нину всегда устраивало то, что она не любит компании. Не каждая встреча должна сводиться к шумной вечеринке, правда? В ее комнате 101 (фанаты Оруэлла поймут, о чем речь) нашлось бы место всего лишь нескольким людям, чьих имен она не помнит. Зайти в зал, полный незнакомцев, для нее было так же комфортно, как натянуть шляпу с осами. Но она зашла.

– Нина! – к ней приблизился вскочивший Питер. Взяв ее за руку, он еще больше придвинулся и произнес: – Не обращай на все это внимания, – потом снова отодвинулся и, улыбаясь, посмотрел на нее. – Большинство из нас не разделяет точку зрения Лидии.

Нина кивнула и, посмотрев ему через плечо, заметила Арчи. Тот тоже улыбался ей, может, все пройдет не так уж и плохо. В наступившей тишине Нина села, чувствуя на себе взгляды нескольких пар глаз. Она постаралась вдыхать через нос и выдыхать через рот, как когда-то давно ее учил психотерапевт. Стол был очень красивым, так что она стала смотреть на него. Канадская ель, если она не ошибается.

– Налить вина? – спросил Питер. – Оно ужасное, но в нем есть градусы.

Нина кивнула, и он протянул ей бокал, содержимое которого было так себе, как он и предупредил. Нина не считала себя винным снобом, но она относилась к поколению Y, чьи представители, как вы, должно быть, слышали, пили больше вина, чем любое поколение в истории. Возможно, древние римляне были бы не согласны с этим, но интернет не слишком тщательно изучает вопрос. Нина старалась относиться к интернету как к парню в баре, слегка покачивающемуся на стуле с упаковкой наггетсов в руках. Может быть, он действительно специалист по международному арбитражу, торговле оружием или истории католицизма, хотя, скорее всего, это не так. В любом случае она пила вино, так что здесь интернет не ошибается.

Появившийся Саркасян бросил на стол баранью ногу, и кормежка львов началась. Баранья нога выглядела как пачка бумаг, но сути дела это не меняло.

– Спасибо всем, что пришли, – традиционно начал он. – Для начала позвольте представить вам Нину Хилл.

Когда он указал на нее, она обвела собравшихся взглядом и улыбнулась самой напряженной улыбкой в истории улыбок, а учитывая века геополитики, это говорило о многом. «Я не счастлива здесь находиться, – означала улыбка, – но я готова вести себя вежливо, если вы ответите тем же». Те, кто хорошо знал Нину, могли прочитать в ее улыбке еще и такие слова: «У меня начинается паническая атака, так что, пожалуйста, давайте продолжим, пока меня не стошнило на стол». Но среди присутствующих таких не было, поэтому ее секрету ничто не угрожало.

Поверенный начал обходить стол.

– Начнем с братьев и сестер. Это Бекки Оливер, первый ребенок Уильяма Рейнольдса.

Маме Питера было под шестьдесят. Она очень походила на сына и улыбалась совсем как он. Бекки миролюбиво помахала Нине, что Нина так и расценила, как проявление мирных намерений.

– Справа от нее сидит ваша сестра Кэтрин, а слева – их мать Элис.

Элис неотрывно смотрела на Нину, но при этом выказывала не больше эмоций, чем набитое чучело. Ее прическа выглядела так, будто ни за что не распадется, даже если снять волосы, например, чтобы заменить на такие же, только другого цвета. Она предпочитала яркие необычные украшения, как будто что-то заявляя миру, но в чем именно заключалось заявление, определить было невозможно, если только она не хотела сказать просто: «Внутри я пустышка, но меня это устраивает, потому что моя оболочка блестит ярче вашей». Это заявление звучало громко и внятно. Нина вспомнила предупреждение Питера насчет Элис и постаралась не смотреть на нее напрямую.

Кэтрин выглядела совсем иначе. Она была без макияжа, и ее явно не заботила собственная внешность. Взлохмаченные волосы, неопрятная одежда, но при этом пронизывающий взгляд, как у малиновки, готовой проглотить червяка. Нина остро чувствовала, что сейчас червяком была она.

Поверенный сглотнул и продолжил:

– Справа от них – Арчи, с которым вы, кажется, уже встречались, и его жена Бекка. Арчи – сын Рози, второй жены Уильяма, к сожалению, покойной.