Михаил Полюга - Альпийский синдром

– …купил в доме квартиру, другую, потом пристроил офис, пробил в стене двери – и вся недолга. Разрешение? Пусть бы попробовали не дать разрешение! Я, между нами, скупил почти весь город. Завод железобетонных конструкций мой, молокозавод мой, крупорушка, станция техобслуживания, кафе, два магазина – мои. А если все в один момент станет? Тогда городского бюджета как не бывало! Потому как главный налогоплательщик – я! И мне не позволят? Вот им, красавцам! – скрутил он кукиш и обвел им все четыре стены. – А еще вот что…

Тут я едва не подавился налистником, принужден был запить кусок, едва не ставший поперек горла, минеральной водой и невольно пропустил начало следующей фразы.

– …а брат, Генка, он как помешанный: у него в машине всегда ружье. Я говорю: смотри, в кого-нибудь пальнешь… Соблазн всегда есть, говорю ему. А он: люблю, понимаешь, оружие! Верно: у него шашка, охотничий карабин, еще какая-то хрень. Потому как молодой, гормон возбудился и не дает жить. Пусть! Женится – перебесится. Главное, чтоб не заигрался. Верно я говорю, Евгений Николаевич? – Я покивал головой, а про себя подумал: когда-нибудь потом перебесится, а пока возит в автомобиле заряженное ружье, и это – при коротком уме и бешеных дергающихся губах. – А еще у Генки страсть к машинам. Любит погонять с ветерком. На днях задавил козу – вылезла, тварь безмозглая, с обочины на дорогу. Я, конечно, заплатил, мне не жалко, была у человека коза… Но хозяин какой-то… Да! Говорю ему: что за цена? Она что у тебя, золотая? Мекает под гармошку, что ли? Но заплатил, черт с ним! Ссориться с людьми не с руки, у меня большие планы на следующие выборы.

Тут он спохватился, что-то прикинул в уме и вдруг спросил, доволен ли я ремонтом злополучной «семерки». Еще бы недоволен! Но мне все более тягостно было находиться в этом блистающем чистотой и достатком доме, слушать самодовольный треп хозяина и от невозможности подняться и уйти наливаться минеральной водой. И потому, когда Сусловец выбрался из-за стола и предложил: «А давайте кое-что покажу вам», – я со вздохом облегчения поднялся, и мы с Мирошником двинулись за ним вслед.

Через внутренний переход мы спустились в гараж, оборудованный под домом. Щелкнул тумблер, и в сиянии ламп дневного света заблестел, заиграл серебром кузов шикарного легкового автомобиля.

– «Мерседес»! С ноля! – восхитился у меня за спиной Мирошник.

– Подарок жене на день рождения, – надувая щеки, пояснил Сусловец и с легким щелчком распахнул водительскую дверцу. – Небольшой, «цэшка». В самый раз для молодой женщины. Пусть ездит. Мы недавно женаты, она у меня вторая, Виталина. А первой нет давно и не надо; живет себе где-то, и черт с ней! А, Вася?

– Пусть живет, – милостиво разрешил Мирошник, забираясь в кабину «Мерседеса». – Эх, для моей комплекции маловат! Тесно, будто в ящике. Как по мне, лучше, чем «Волга», машины нет: едешь как на диване…

– Ну вот, и здесь был Мирошник! – раздался насмешливый голос, и, обернувшись, я увидел молодую женщину, спустившуюся в гараж вслед за нами. – Вася, а Вася, может, и наряды мои примеришь?

– Не тот размер, разойдутся по швам, – ухмыльнулся тот, не без труда выбираясь из кабины. – Ездила уже или только пыль протираешь?

– Вот еще! Или некому в доме пыль протереть? А кто это с вами?

– А кто с нами, а кто с нами, – нежно пропел Сусловец, со слоновьей неуклюжестью целуя жену в кончик носа, – а кто с нами, не скажу. Поехали, Вита, в Дубки. Проветримся, поглядим на стройку.

– Сами езжайте, у меня дела. Звонили из салона: трубу прорвало, вода хлещет, сантехник пьян. И с бухгалтерией надо разобраться: полгорода ходят с нашими укладками, а выручки кот наплакал. Так что без меня…

Она еще раз скользнула по мне мимолетным взглядом и отвернулась. А мне почему-то показалось, что неуютно в этом доме не мне одному…

И точно в противовес этим мыслям за спиной прозвенел совсем иной, раздраженно-осиный голос Виталины:

– Выгоню я этого сантехника. Надоел! Как думаешь, Ваня?

– А и выгони! – тотчас одобрил жену Сусловец. – Ты в салоне хозяйка, тебе решать.

«Все-таки показалось, – не без сожаления вздохнул я. – Сколько живу, а все не отучусь делать скороспелые выводы…»

– Куда едем? – спросил я Мирошника, когда фанфаронский офис Ивана Николаевича исчез за поворотом дороги. – Что такое эти Дубки?

– Одно интересное место, – уклончиво отозвался тот. – Их есть у нас… Куда это он намылился?