Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

— Пригодится, — сказал инструктор. — В Ветлужанке по этому адресу найдешь одного надежного парня, бывшего афганца-прапорщика списанного из войск по ранению. Перебивается с хлеба на воду, предложи хорошие деньги, он согласится быть телохранителем и возглавить службу безопасности, без которой тебе не обойтись.

— Спецназовец?

— Десантник, он тебя поднатаскает. Пока ты стреляешь на тройку, — сказал на прощание инструктор, — афганец — на четверку. Чтобы наверняка выжить, тебе надо еще много тренироваться.

Если не считать небольших шероховатостей, напоминающих езду по выбитому местами асфальту, то дела у Костячного развивались, как весенние посадки при обильном поливе и жарком солнце. Кроме Красноярска он охватил своим товаром весь регион. С Ильиным установились дружеские отношения и, работая в две руки, они расширили ассортимент, стали завозить овощи и фрукты. Казалось бы, конфликт с Ильиным навсегда ушел в прошлое и забыт, но директор почувствовал, как Игорь стал вытеснять его из своего бизнеса, перейдя на перевозки собственным транспортом. Павлу Артемьевичу это не понравилось, и он потребовал от Игоря тридцать пять процентов от выручки. Тот отказался. Прижать Игоря директор теперь ничем не мог: вел Костячный себя предельно осторожно, официально зарегистрировал торгово-закупочный кооператив, заимел свой офис, юриста, охрану и никого не боялся. Однажды Костячный, подняв трубку телефона, услышал голос Ильина.

— Слышу, ты прекрасно окопался, мой юный друг, — энергично в своей манере говорил Ильин. — Приехал бы, разговор есть.

— Если о процентах — бесполезно, — ответил Игорь. — Я и так тебя не обижаю.

— Нехорошо дерзить, когда друг хочет протянуть руку помощи. Неужели ничего не знаешь о своих конкурентах? — удивился Ильин.

— Ты о чем? — насторожился Игорь.

— Вот видишь, а приехать не хочешь. Мои ребята в Боготоле видели две фуры с товаром. Думали твои. Проверили — нет. Надо что-то предпринимать, а ты заехать не хочешь.

Костячный усмехнулся: рыбка клюнула.

— Конкуренты — моя забота, Павел Артемьевич, — впервые за все время назвал Игорь директора по имени и отчеству, чем удивил и насторожил его.

— Так-таки заехать не желаешь?

— Неудобное место твоя база, на отшибе. Не с руки. Вот разберусь с конкурентами, тогда заеду. Я был бы благодарен, если бы ты подослал своих ребят на сороковой километр. У меня людей, сам знаешь, мало. Вдруг придется вести серьезный разговор. Словом, до встречи, — более приветливо сказал Игорь и опустил на место трубку.

— Сработало! — удовлетворенно бросил Костячный сидевшему в офисе плотному, белобрысому мужику, лет на пять старше хозяина. — Он обязательно воспользуется моим проколом. Магнитная лента до начала операции должна быть у нас или уничтожена. Ты даешь стопроцентную гарантию?

— Да, — белобрысый встал, шагнул к столу, прихрамывая на левую ногу. — Вот тончайшие синтетические перчатки. Удобные в работе и не оставляют никакого следа.

Белобрысого звали Николаем Парфеновым. Тот самый отставной прапорщик-афганец, о котором говорил Игорю инструктор по стрельбе. За три месяца знакомства они хорошо сошлись, понимали друг друга с полуслова. Игорь держал Николая в курсе своих имперских притязаний в бизнесе, и тот разделял взгляды шефа, став его правой рукой. Был он не глуп, изворотлив и исполнителен. В физической подготовке уступал, но в стрельбе из пистолета при постоянной тренировке, они были равны. Его решительность и боевой опыт перехлестывали способности Игоря, и проведение первой кровавой операции Костячный возложил на него. Впрочем, основную грязную работу должны выполнить вдвоем. Совесть у Игоря спокойна: переходить дорогу он никому не собирался. Он, выражаясь словами одного киногероя, честный конокрад, хотел вести честный бизнес без слез и крови, а вот Ильин обнаглел и лезет на рожон. Пусть берет кровь жертв на себя.

Игорь выяснил, что Ильин не так силен, как казалось раньше. У него нет железной крыши наверху, кроме как на уровне главного регионального торгаша, слабое прикрытие в милиции и у гаишников. Правда, братвы, хоть отбавляй. Платит директор им не богато, потому рвения в службе с их стороны не наблюдается. Отсюда численность не значит превосходство. Сегодня Ильин должен жестко почувствовать, что эта его опора — хилая болотная кочка, сам он сидит на такой же, а вокруг трясина, но в его руках нет даже слеги. Упадешь — никто выручать не кинется.