Михаил Захарин - Приговоренный к пожизненному. Книга, написанная шариковой ручкой

Мимо их квартиры, где вечерами приветливо горел свет, Мишу Захарина пятнадцать лет назад опера возили на допросы, следственные мероприятия, избиения. Он видел огни этих окон, ветер, волнующий занавески, брата, что-то говорившего по телефону на кухне. Он, наверное, думал: как же повезло, что сегодня меня провозят в СИЗО именно по этой дороге! Интересно, он сам понимал, что это была не счастливая случайность, это они — опера и следаки — делали так специально. Именно ради этого — чтобы ты увидел эти окна, эти силуэты, эти занавески, эту струйку дыма от сигареты брата, чтобы тебе показалось, что ты слышишь их голоса. И чтобы ты заодно понял — это может быть твой последний раз… Это была изощренная пытка. Такое и нарочно-то не придумаешь…

Знал ли Захарин, на что шел? Что его ждет? В чем сам признает свою вину, а что (пусть даже с трудом доказуемое, но при этом самое страшное) на него «повесят» тяжкими грузом до конца жизни? Да и разве можно такое было вообще предположить! В какой момент он понял, что жизнь может сложиться не так, как он планировал? Быть может, это вопрос риторический, но я бы его задал Мише, если бы у меня была такая возможность. И с этого бы начался наш разговор о том, как он попал сначала в кабинеты УБОПа, потом в пресс-хату, потом в «Сову», причем «Сова» — это не ресторан. Оттуда покурить не выйти.

Я поднимаю глаза, смотрю на заснеженный пейзаж за окном, на редкие огни дорожных столбов, и мне кажется, что сейчас именно я еду мимо этих же окон малоэтажного дома в Иркутске, всматриваюсь в них и словно вижу там незнакомого мне высокого, спортивно сложенного молодого парня — семнадцатилетнего мальчишку, который думает о том, какая жизнь у него впереди, как она дружелюбно распахивает перед ним двери возможностей и искушений. Он занимается рукопашным боем, катается на горных лыжах (потом ему даже по-дружески дадут прозвище Лыжник), готовится получать специально-техническое образование. Вскоре, после знакомства с местными ребятами постарше, его возьмут в бизнес — начнет работать курьером, будет заниматься розливом воды озера Байкал, откроет с приятелями свою фирму, купит первую машину ВАЗ-2115, будет мечтать о черном «лэнд-крузере», чтобы «как у взрослых», и встретит ее — незабываемую, настоящую, которой будет дарить цветы, звонить, писать…

А потом всё рухнет. Чтобы понять, почему это случилось, надо изучить хронику Иркутска и Братска начала века, то есть пятнадцатилетней давности. Вы можете восстановить эти события так же, как это делал я, — в интернете и в архивах есть все документы и материалы о том времени. Но начну я свое расследование в Москве…

В июле 2003 года в Москве, буквально на ступеньках, как считали милиционеры, весьма известной и популярной в узких кругах заезжих гангстеров гостиницы «Советская», двумя неизвестными пассажирами «девятки» с заднего сиденья машины из стечкиных в упор был расстрелян один из лидеров так называемой «братской ОПГ», «смотрящий» за Иркутском, авторитетный предприниматель Вячеслав Гамерник (Гомера). Его приятель, находившийся в момент покушения рядом, получил тяжелые ранения и чудом остался жив, как и две девушки, с которыми авторитетные гости столицы часом ранее познакомились в казино «Метелица» (да, в той знаменитой «Метле» на Новом Арбате тогда еще процветало казино).

Вячеслав Гамерник (Гомера)

В тот вечер в столичном ресторане «Яръ» долго гуляла шумная компания: прилетевшие из Братска и Иркутска гости отмечали тридцатилетие своего земляка Владислава по прозвищу Улыбон, давно перебравшегося в столицу. Тут стоить особо заметить, что и друзья Влада Улыбона, и даже его гость Вячеслав Гамерник в то время в Братске переживали нелучшие времена — их постепенно и весьма агрессивно выдавливали из города конкуренты; «криминальная революция» в Сибири шла полным ходом. Примерно за два месяца до поездки в Москву Гамерник даже специально приобрел для себя бронированный «мерс» и нанял вооруженную охрану, с которой не расставался нигде и никогда. На день рождения друга в Москву Гомера, как рассказывали потом оперативники, отправился «налегке» — без охраны; это его и погубило.

В ту ночь, сев в «Вольво» своего товарища, известного на тот момент музыкального продюсера Андрея Грозина, приятели решили продолжить праздник сначала в «Метелице», ну а потом — как пойдет. Белая «девятка» с киллерами, как выяснится потом, сопровождала Гомеру и его товарища до четырех часов ночи, но потом, видимо устав кататься за ними по ночной Москве, обладатели двух автоматических пистолетов Стечкина около гостиницы «Советской» завершили вояж авторитетного сибиряка на ступенях гостиницы. Убийц не нашли, хотя в городе был введен план «Сирена», и вскоре у здания Мострансагентства оперативники нашли брошенные «Жигули». В салоне машины находились два стечкина, две пары матерчатых перчаток и россыпь стреляных гильз. След преступников служебно-розыскная собака взять не смогла — очевидно, в этом месте их поджидали сообщники на другом автомобиле.