Михаил Захарин - Приговоренный к пожизненному. Книга, написанная шариковой ручкой

Потом мы начали разговаривать, молчать, вздыхать, курить, тушить окурки, снова закуривать, продолжая неспешный разговор, осознавая, что за нами подсматривают (дырочка в стене) и подслушивают.

Я не помню тот разговор, его содержание. Остался лишь тяжелый осадок очень грустного серого впечатления…

Как так получилось, что Пашки не стало? Какие силы и обстоятельства повлияли на это? Почему он?..

Прошло много времени с того дня. Теперь я могу посмотреть на произошедшее со стороны и коротко изложить хронологию событий.

Все обстояло так.

Арест 14 октября 2003 года. После двух суток избиений и пыток нас (четверых) поместили в СИЗО.

Всех рассадили по разным камерам, к козлам, которым дали задание: добиться от нас (любыми средствами) согласия на полное сотрудничество со следствием, то есть — сломать.

Мне попался самый отмороженный — Нацист. После нескольких бессонных суток, проведенных у него в камере, я порезал себе руку, чтобы переломить обстоятельства, угрожавшие мне и общему освобождению.

Вечером этого же дня меня снова столкнули с Нацистом и его помощником в этапном боксике. Нацист был избит мною.

После этого к нему начали сажать всех по очереди: Тёму, Пашку, Олега. Только теперь у него уже было больше помощников.

Я был помещен к другим козлам, которые давили на меня беспрерывно.

Одновременно с пресс-хатами днем нас вывозили в УБОП и избивали там, порой применяя электрический ток. Это длилось весь октябрь и ноябрь 2003 года.

В эти дни нам еще как-то удавалось видеться, коротко обмениваться информацией, поддерживать друг друга.

Дальше все стало сложнее.

4 и 5 ноября после долгих пыток и издевательств в кабинете УБОПа я режу себе шею, чтобы прекратить этот беспредел. На какое-то время от меня отстают. Пока идет проверка по моей жалобе, меня прячут от адвоката в СИЗО.

Остальных продолжают вывозить в УБОП и работать с ними. На общем сборе (на «пятаке») мне пару раз удается увидеться с Пашкой и коротко переговорить с ним. Это были наши с ним последние встречи.

11 ноября 2004 года. Олега доводят до того, что он, не раздумывая о последствиях, выбрасывается из окна третьего этажа УБОПа с застегнутыми сзади наручниками, протаранив головой двойное стекло. (Он мог убиться насмерть, размозжив себе голову об асфальт, либо остаться калекой. Но ему «повезло», он отделался переломами руки, ребер, сильным ушибом позвоночника и плеча.)

Олега этапируют в ИК-6, в больницу для осужденных, где ему накладывают гипс. После этого его продолжают мучить, подсадив к нему в камеру двух козлов, создавших невыносимые условия, после чего он был вынужден подписать заранее напечатанный протокол допроса, легший в основу всего обвинения и приговора. Адвокатов к нему не пускали. Так у следствия появилось единственное убедительное с процессуальной точки зрения «доказательство», позволившее уголовному делу дойти до суда.

17 ноября 2003 года меня этапируют в СИЗО г. Тулуна с целью физической и моральной ломки.

Несколькими днями позже Пашку этапируют в СИЗО г. Красноярска с той же целью.

В ночь с 21 на 22 ноября меня избивают в пресс-камере практически до бессознательного состояния, уродуя мне лицо.

Пашка проезжает Красноярскую тюрьму относительно спокойно, возвращается в Иркутск целым.

Первые числа декабря 2004 года: меня спецэтапом возвращают в Иркутск. Спецназ, который меня вез, причиняет дикие страдания на протяжении всего пути.

10 декабря нас привозят в суд для избрания меры пресечения. Оставили под стражей еще на два месяца.

Меня возвращают в СИЗО г. Иркутска, где помещают в «троллейбус» с Константином, а позже с Шереметом, особо не трогая.

Пашку, по всей видимости, садят к Нацисту, у которого к этому времени сформирована зондеркоманда из отморозков. Пашка находится у них долгое время. Работают с ним круглосуточно и жестко!

Дальше происходят жуткие вещи, как стало потом известно из предсмертного письма, которое Пашка передал своему адвокату Алексею Гладких незадолго до своей смерти.

Пашка писал, что его перевели в камеру, где он находился один. Ночью к нему зашли трое людей в масках. Заломали его, связали и изнасиловали, засняв все это на видеокамеру.

На следующий день к нему пришел начальник отдела по раскрытию заказных убийств (ОРЗУ) Сявкин Г. А., который возглавлял и курировал весь дознавательный процесс, обеспечивая оперативную поддержку. В его руках была видеокассета, на которой было заснято изнасилование. Сявкин предложил сотрудничество.