Кэролин Браун - Время сестер

– Мама сказала, что бабушка возненавидит меня, а я слишком сильно ее любила и боялась, что она во мне разочаруется. Ох, дядя Сед, сегодня ей исполнилось девять лет, – она зажала рот рукой. – Я никогда никому не рассказывала.

– Я сохраню твою тайну, дитя мое, – прошептал он. Слезы капали с его подбородка и смешивались на рубашке со слезами Харпер. – Мне так жаль, что твоя мать заставила тебя подумать такое про меня и Энни. Мы бы взяли тебя жить с нами.

– Мне было шестнадцать, я была напугана, озлоблена и жила на другом конце Соединенных Штатов.

– Ты любила ее отца?

– Мне казалось, что любила, но ему тоже было всего шестнадцать, и я не могла… – произнесла она и вытерла лицо. – Нас ждут посетители.

– Пускай ждут или уходят. Ты гораздо важнее всех этих людей, – сказал он.

– Я люблю тебя, дядя Сед, – прошептала она.

– А я всегда любил всех вас, девочки. Вы все были моей семьей так же, как и для Энни.

Она поднялась как можно более грациозно и протянула руку Седу. Он вложил руку в ее ладонь; она подняла его словно воздушный шарик. До этого момента она не осознавала, насколько он исхудал.

– Уайатт? – спросил он.

Она кивнула.

– Ты когда-нибудь ему расскажешь?

– Не знаю, смогу ли. Рассказать тебе стало второй самой большой трудностью в моей жизни.

Сед крепко ее обнял.

– Сейчас ты в самом подходящем месте, чтобы избавиться от этого тяжелого бремени, родная. Позволь мне и твоим сестрам тебе с этим помочь.

– Пожалуйста, только не говори моим сестрам, – прошептала она.

– Я не стану вмешиваться, дорогая. Я дам тебе отгул на остаток дня. Тауни может прийти и помочь мне. Выходи через черный ход, чтобы не встретить тех маленьких девочек. Я скажу Тауни, что ты заболела и мы не хотим никого заразить, – сказал он.

– Ты уверен? – спросила Харпер.

– Конечно, уверен, и с этого дня тридцатого марта у тебя всегда выходной, – улыбнулся он, и боль, которая отразилась на его морщинистом лице, напомнила Харпер ее боль. Он потянулся к настенному телефону и набрал Тауни. – Она будет здесь через три минуты. Посетителям не повредит, если они подождут еще немного.

– Спасибо, дядя Сед, – Харпер сняла фартук и положила его на рабочий стол. – За все.

– Жаль, что я не могу ничего исправить, дитя мое, – сказал он. – Вон она идет. Поторапливайся, пока она не увидела твои опухшие веки и эти синяки под глазами.

Харпер повесила на дверь табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ», достала из шкафа полную бутылку «Джека Дэниэлса» и сделала большой глоток прямо из горла перед тем, как наполнить ванну до краев. Опускаясь в горячую воду, она держала бутылку в одной руке и сделала еще один большой глоток, прежде чем нырнуть и подняться на поверхность вдохнуть воздуха. Все тело до самого живота горело адским огнем, однако это, как и раньше, не помогало снять боль или чувство вины.

При мысли о том, что Сед не ненавидит ее и что они с бабушкой Энни на самом деле ей бы помогли, Харпер чувствовала себя еще только хуже, поэтому она сделала еще один глоток прямо из бутылки. У нее могла бы быть прелестная маленькая светловолосая дочка, всего на пять лет младше Брук. Ребенок вырос бы прямо здесь, на озере, а Харпер все эти годы жила бы с бабушкой Энни вместо того, чтобы прыгать с одной работы на другую, и каждый год с ужасом ожидать конца марта.

– Господи, ну зачем я поверила своей матери? – пробормотала она и, выключив кран пальцами ног, откинулась назад. Усталость, смешанная с виски, навалилась тяжестью ей на глаза, и она заснула.

Солнце уже садилось, когда она проснулась с неприятным привкусом во рту, полупустой бутылкой «Джека», плавающей в холодной воде словно корабль в океане, и мыслью о тех трех маленьких девочках, чьи лица все еще стояли у нее перед глазами.

Она осторожно подняла бутылку и поставила ее на пол. Затем она потянула пробку ванной и поежилась, когда холодный воздух коснулся ее обнаженного влажного тела. Она обернула вокруг себя полотенце и, взяв в руки бутылку виски, пошла до своей кровати, где села и стала отрешенно глядеть в окно на лесную рощу.

Супружеская пара, удочерившая малышку, назвала ее Эммой. Они даже позволили Харпер выбрать второе имя. Где-то далеко жила девятилетняя девочка по имени Эмма Джоанна. А бабушка так никогда и не узнала, что у нее есть вторая правнучка.

Она скинула полотенце и надела выцветшую ночную рубашку и комплект хлопкового белья. Снова пригубив бутылку, она сделала пару глотков и швырнула ее через всю комнату, разбив вдребезги о дальнюю стену. Она упала обратно на кровать, и душераздирающие рыдания сотрясали ее тело, пока руки обнимали живот.