Малькольм Брэдбери - Обменные курсы

– Видите, это наш небоскреб, – объясняет Любиёва. – Разумеется, вам не можно фотографировать. Отсюда очень хороший вид, хотя сейчас его не видно. Надеюсь, вам не вскружило голову от высоты? Теперь посмотрите, пожалуйста, сюда. Там ТЭЦ, видите, за туманом, она более чем удовлетворяет наши потребности. Возле нее собор, его не видно, и он неинтересный. Теперь мы подойдем к этому краю, здесь можно наблюдать старый город: мост имени годовщины 15 мая, фортецию и музыкальную капеллу. По вечерам можно пойти сюда увидеть звук и свет. Так вы говорите по-английски?

– Ну, – отвечает Петворт, – мы обычно говорим son et lumiйre [14].

– Какой у вас интересный язык! – восклицает Любиёва. – Неудивительно, что никто его не понимает. Думаю, у вас очень странный язык и очень странные люди. Некоторые даже не могут забрать свой паспорт.

– Мне очень жаль, – говорит Петворт.

– Теперь подойдем к этому краю, – продолжает Любиёва. – Видите деревья? Это наш парк Братства и Дружбы с советским народом. Жители Слаки очень любят ходить сюда и нюхать запахи, особенно когда нет дождя. А рядом видите здание с красной звездой на шпиле? Это ЦК Партии, очень красивое здание, а за ним наше лучшее открытое место, пляшку Пъртыуу.

– У вас перемены в языке? – спрашивает Петворт.

– Некоторые радикальные элементы оказали нажим на правительство, чтобы делать лингвистическую либерализацию, но я не думаю, что это очень важно. Итак, теперь вы его видели, лучший вид на наш очень красивый город. Надеюсь, вы впечатлились. В хороший день вы бы стояли здесь долго и получали большое удовольствие, но сегодня погода не такая хорошая, и, думаю, надо спускаться.

Пока лифт медленно едет вниз, Любиёва стоит в другой стороне кабины, а на улице идет на несколько шагов впереди Пет-ворта. Их путь лежит через узкую старую улочку, где под проливным дождем полощутся на ветру Маркс и Энгельс, Ленин, Брежнев и Банко, мимо колоннады Военной академии, под которой маются слушатели с портфелями под мышкой, и Дворца культуры, завитого плющом – из его подвального помещения доносятся звуки джаза, такие неожиданные в этом городе.

Сворачивают в проулок. По обеим сторонам – магазинчики. В них чудится какая-то скрытность, словно там прячут товары, а не выставляют на продажу. В английских магазинах все напоказ, здесь, напротив, товары выложены скупо, как бы с опаской: патроны для лампочек, бутылки лимонада, цветы, банки с маринованной свеклой, намек на мясо, символические морковка или луковица.

– Надеюсь, вы смотрите, – говорит Марыся Любиёва. – Мы знаем, ваши газеты говорят вам, что у нас дефицит еды. Теперь вы видите, что у нас всего много. Ой, смотрите, хвост, как это у вас называется, очередь? Наверное, вы думаете, эти люди стоят за едой. Хотите встать и проверить?

(Под дождем стоит длинная вереница людей.)

– Видите, как сильно эти люди хотят попасть в магазин? – спрашивает Мари. – Знаете почему, догадываетесь? Потому что у нас очень читающий народ, а сегодня вышли новые книги, на новом языке. Ваши люди будут столько стоять под дождем, чтобы купить книги?

– Боюсь, что нет, – отвечает Петворт.

– Разумеется, ваши газеты пишут, будто мы не уважаем своих писателей, – говорит Марыся Любиёва. – Теперь вы сможете вернуться домой и рассказать, что это не так. Смотрите, мы уже заходим. Посмотрите пока по сторонам, я кое-что куплю.

Любиёва в полиэтиленовом плаще проталкивается к прилавку. Петворт обводит глазами бесчисленные полки. Книги, книги, книги, миллионы упакованных слов на неведомом ему языке. В названиях – кириллица и латиница, но алфавит не имеет значения, поскольку шифр не поддается разгадке, символы отказываются обретать смысл.

В магазине жарко и тесно, от мокрых плащей идет пар. Петворт разглядывает названия на корешках. Продавец оттесняет его плечом, ставит стремянку и тянется к верхней полке. Книги, потревоженные продавцом, падают Петворту на голову и Раскрываются, будто ища взаимопонимания.

– Товарищ Петвурт, идите сюда! – кричит Любиёва от прилавка. – Это одна из наших новых книг, только сегодня вышла. Вам нравится обложка?

Петворт берет книжку в зеленом бумажном супере, на котором экспрессионистски изображен темный замок в разбитом зеркале. Книга называется «Ноду хуг», автор – Катя Принцип. Петворт листает страницы, видит блоки загадочных слов, смысловые единицы, абзацы, главы, призыв к воображению.

– Вы знаете, у нас очень хороший Союз писателей, и даже в мире некоторые из наших людей очень прославлены, – говорит Любиёва. – Это книга одной из лучших наших писательниц, Кати Принцип. Конечно, не все ее любят, некоторые говорят, что она неправильная.