Чжан Цзе - Тяжелые крылья

— Что, дело какое-нибудь? — спросил министр у Линь Шаотуна.

Конечно, дело. Раз уж Линь пришел, то причина наверняка веская и требующая внимания.

— Утром Цзи сказал мне, что вчера ваши замы Чжэн и Ван ходили в университет к профессору Даю.

— Что? — Тянь Шоучэн долго не мог прийти в себя. Час от часу не легче! Два заместителя министра, коммунисты, нежданно-негаданно явились на поклон к буржуазному профессору. Дай известный на всю страну правый уклонист, совсем недавно реабилитированный. — Ах, они… — протянул Тянь и снова умолк. Недаром в последнее время бытует мнение, что в его министерстве как бы два штаба: пролетарский и буржуазный. Смешно, конечно, но не так уж приятно слышать слова, наводившие на всех ужас в период «культурной революции».

— О чем же они говорили? — спросил Тянь.

— Не знаю. Они ходили только вдвоем, секретаря не брали. Я предполагаю, что это связано с симпозиумом по идейно-политической работе, который они задумали провести.

Выходит, Чжэн и Ван все-таки намерены устроить этот симпозиум.

— Один товарищ из научно-исследовательского отдела, отвечающий за подготовку конференций, сказал, что ваши замы собираются использовать в идейно-политической работе достижения социологии и психологии.

Тянь молчал. Да, они явно зарвались. Целыми днями треплются с разными профессорами, литераторами, журналистами, устраивают симпозиумы, пишут статьи. Мало им постов замминистра, еще и громкую литературную славу подавай. А литераторы, как сказал один химик, это самый опасный активный элемент!

— Они утверждают, что внедрение науки в пропаганду очень укрепит управление производством. Использование достижений социологии и психологии — это, мол, реальный путь к подъему активности людей, — продолжал Линь.

Психология? Но ведь это давно раскритикованная буржуазная наука. Сейчас все считают, что номенклатурные работники обязаны больше знать, однако это не означает, что мы должны совершать всякие глупости и вприпрыжку нестись за модой. Поднимать активность людей, конечно, хорошо, только пути к этому надо искать приличествующие. Вся партия и весь народ заботятся о реформах, о совершенствовании управления — это необходимая работа. Во всех отраслях промышленности, провинциях, городах люди думают, ищут, экспериментируют. Как руководитель министерства тяжелой промышленности он тоже, естественно, собирается принять соответствующие решения, предложить разные меры, однако, следуя за такими ретивыми, только шишек себе набьешь. Надо подождать, все взвесить. Чего именно ждать, он и сам толком не знал, но опыт подсказывал ему: если в чем-то не уверен или не можешь противостоять нововведениям, лучше подожди — и тогда все само собой уладится. Это как ветер в зимнем Пекине: сначала поднимется до небес с песком и камнями, но ведь он не может дуть вечно и через день-два начинает постепенно стихать. Придется сколотить специальную группу, дать ей задание и попридержать чрезмерно инициативных заместителей.

А вслух Тянь сказал:

— Да, мы должны заниматься проблемами управления, углублять реформу. У меня тоже есть одна задумка, хотя она еще и не совсем созрела: может быть, слить отдел управления предприятиями с научно-исследовательским отделом и образовать консультативный комитет?

Линь Шаотун обомлел. Это значит вывести научно-исследовательский отдел из-под контроля Ван Фанляна и отдать Вану в подчинение совсем других людей, которые будут строить ему всякие козни? Но это отнюдь не просто. Ван — человек энергичный, умный, твердый, с ним лучше зря не сталкиваться.

— Наверное, стоит еще подумать, взвесить…

Тянь Шоучэн взглянул на Линя. Тот тоже многозначительно посмотрел на начальника, и оба прекрасно поняли друг друга.

— Ладно, подождем, посмотрим, — вдруг согласился министр.

Он всегда хитрил с людьми. Например, во время «культурной революции» вместе с остальными голосовал за исключение Вана из партии, но наедине с жертвой всячески подчеркивал свое расположение. А недавно сказал Вану: «Я еще тогда понимал, что тебя исключают несправедливо, но не мог протестовать, так как все знают о наших близких отношениях». Ван не стал ему поддакивать и, изменившись в лице, бросил: «Ерунда. Самое главное — это принципы. Говорить надо то, что думаешь. При чем тут характер отношений? Кстати, я не считаю, что у нас с тобой такие уж близкие отношения».

Во время «культурной революции» Тянь Шоучэн тоже немного пострадал, но потом был восстановлен в должности. Под Новый год он даже тайком отправился к Ван Фанляну, который как «злостный вредитель» еще не был реабилитирован и восстановлен в партии. По тем временам подобный визит был страшным преступлением, не всякий бы на него решился. Примечательно, что Чжэн Цзыюнь не ходил к Ван Фанляну домой, зато при пересмотре его дела упорно отстаивал правду. И Ван Фанлян неизменно оказывался на стороне Чжэн Цзыюня, когда тот на партийных и прочих собраниях выступал против министра. Личные отношения между Чжэном и Ваном не отличались особой теплотой — Чжэн Цзыюнь вообще трудно сходился с людьми. Они были единомышленниками, а не приятелями, готовыми во всем покрывать друг друга.