Игорь Фёдоров - Отсчёт пошел!

Два дня назад гости, под стать хозяевам, угостили детей мандаринами. Вчера Славе удалось стащить со стола полбулки хлеба и немного масла. Сегодня осталась только недопитая бутылка. Вот если бы в нее подмешать что-нибудь ядовитое, средство от мышей, например. Или подсыпать толченого стекла. Вычислят. Если перерезать спящим родителям горло, сославшись на разбушевавшихся гостей? Не поверят. Отправят в колонию для трудновоспитуемых детей, вроде, так это называется. Убежать? Куда? За окном декабрь. Засада!

Слава зашел в зал. Младшие (ну пусть теперь будет так) братья смотрели рекламу, в котором милый кот с аппетитом ел свой корм. И тут один их мальчиков сглотнул слюну и, бледный, худой, жалобно посмотрел на Славу, будто говоря — ты же старший, сделай что-нибудь.

Свои дальнейшие действия Слава совершал, как во сне. Он быстрым шагом вернулся на кухню, выдвинул ящик со столовыми приборами, выбрал самый большой нож, подошел к отцу, беспомощному и бесполезному, и занес руку.

— Не надо! — послышалось за спиной.

В коридоре стоял полицейский. Гости, уходя, как всегда, не закрыли дверь. Он подошел к Славе и отобрал нож.

— Одевайся, — он заглянул в зал, — и малышей одень.

Слава продолжал стоять, смотря снизу вверх на трезвого и адекватного взрослого.

— Одевайся давай.

— Нас отправят в детский дом? — тихо спросил Слава.

Полицейский присел на корточки и также тихо ответил:

— Да, но попозже. И это самое лучшее, что было с тобой за последние полгода.

Полгода? Но откуда он знает?

— Там будут еще дети, — полицейский подмигнул, — ну, такие, как ты.

У Славы пересохло в горле.

— Особенные?

— Более чем особенные. Будет Интернет. Тебя Ульяна заждалась.

— Да?

— Ей нужно что-то про обратный воздухопоток.

— Это мои формулы.

— Вот и собирайся. И еще…

Он посмотрел на мальчика так серьезно, что тому стало не по себе от этого взгляда.

— … убийство не выход, и никогда таковым не будет. Что бы ни случилось, не забывай, зачем ты здесь.

Пока полицейский по телефону сообщал ситуацию, Слава одел брата и этого паренька, который, по все видимости, тоже лишился родителей.

— Не хочу, — хныкал брат.

— Там нас будут кормить.

После закинул в большую сумку одежду, пару игрушек, нашел в родительских документах свидетельства о рождении и, самое главное, взял тетрадку с формулами. И все это время что-то стояло комом в горле, что-то мешало дышать. Хотелось плакать, но слез уже просто не осталось.

Мальчики расставили своих солдатиков друг против друга и запаслись камешками. Макс первым бросил свой «снаряд» и промахнулся.

— Так и не поняли, кто вы?

Серега ответил своим броском и первый солдатик противника лег на землю.

— Так тебе! И кто мы?

— Что ваш Иисус сказал о втором пришествии?

— Если кто-то скажет, что он есть спаситель, то он лжец. Примерно так.

— То есть, Иисус не придет на землю, как человек?

— Не знаю, — сказал Серега, — там перевод не всегда правильный. Наверно так.

— Или не как один человек? — улыбнулся Макс.

Серега долго смотрел на противника, потом на поле боя.

— Стрелять будешь?

— А, да! Атас!

Удачное попадание вывело сразу двух бойцов.

— Ха! Получи!

Сергей прицелился, но опустил руку.

— И что ты хотел сказать?

Макс улыбнулся.

— Что вы все, это и есть второе пришествие.

— Бредовая идея, — отмахнулся Серега.

— Но логичная?

— Логичная, да. В таком случае, кто ты? — он бросил камешек, хотя игра уже перестала их интересовать, — Нам не мешаешь, значит, ты не Легион.

— Не-а, не Легион.

— Тогда… Выходит… Да ну, на фиг… Антихрист, что ли?

— Молодец, золотая медаль и шоколадка твои.

У Сереги мурашки побежали по коже, он вздрогнул.

— А три шестерки? Есть?

— Будут у зверя, я ни при делах. Люди все постоянно путают.

Серега скептически осмотрел Макса.

— Не очень-то ты похож на Антихриста.

— Как и ты на Иисуса.

Мальчики засмеялись.

— Вот почему ты все знаешь, — заметил Серега

— Вас много, и каждый специалист в каком-то одном деле. А я, да. Знаю все. И законы юриспруденции и химический состав касситерита.

— И когда тебе сообщили об этом?

— Как и тебе, на день рожденья.

— Наверно, это самый подходящий возраст для откровения.

— Хоть в чем-то наши начальники солидарны.

— Тогда, почему ты, допустим, не убьешь меня.

— Вот уж нет, — Макс энергично помотал головой, — вы должны спасти этот мир.