Игорь Фёдоров - Отсчёт пошел!

— Но я пишу музыку, — продолжал настаивать отец на своей непричастности к тому, что творится вокруг, — я делаю мир лучше.

— Да, делаешь, — согласился Тимур, — как и любой дворник, и педагог, и путевой обходчик. Все что-то приносят в этот мир, но этого мало, пап. Катастрофически мало. Встань на снегу на лыжи и попробуй тянуть назад связку из восьми хаски, да под горку, да ветер в спину. Вот они, ваши усилия. Жалкие потуги против тонущих танкеров с нефтью. Истребление тигров ради шкуры у камина. Бомбежка школ и больниц якобы по ошибке. Главы наших государств вместо того, чтобы объединить силы и испепелить на хрен терроризм на корню и попутно изобрести лекарство от рака, просто меряются письками, как неразумные дети.

Тимур замолчал и стало как-то очень тихо. Мать стояла, закрыв рот руками. Отец глубоко вздохнул.

— Ну, хорошо. Допустим, ты прав.

Тимур фыркнул. Отец замахал руками.

— Ты прав, да. Тогда возникает вопрос, что можно сделать?

— Единственное, что ты можешь сделать, это выйти на улицу и бить по щекам первого встречного, приводя его в чувство. Бей любого, не ошибешься. И тогда этот встречный присоединится к тебе и так далее, в геометрической прогрессии… В геометрической? Я правильно сказал?

— П-правильно.

— Вот тогда что-то начнет двигаться с места. Ты на это способен?

— Ну нет конечно, — отмахнулся отец, — это же бред!

— В таком случае, больше ничего не можешь. Разве что продолжать делать вид, будто делаешь.

— Да это почему?

— Потому что, ты не сможешь удержать своих хаски.

— Хорошо, а дать шанс?

— А сколько этих шансов можно давать? Шанс можно дать одному человеку, только одному. А оправдает он доверие или нет, другой вопрос. Если дать шанс человечеству , то каждый будет равняться на ближнего, сравнивать себя с соседом, заглядывать в чужую тарелку. Я-то, вон какой! А он-то, плохой! А тот, еще хуже! Что мой бычок в сравнении с убитым носорогом или подорванными людьми?

Раздался хруст — Тимур сломал карандаш. Он удивленно посмотрел на обломки и положил на стол.

— Вы по своей природе ничего не сможете изменить. А вот мы, сможем. Кто — мы, хочешь спросить?

— Хочу.

— Дети. Каким образом?

— Каким?

Тимур потер ладоши. Было видно, что лекция не закончена.

— Скажи мне, какая самая главная черта руководителя? Любого — президента, директора школы, руководителя оркестра. Абсолютно любого. Ум?

— Ну, наверно.

— Близко, но нет. Амбиции? Не-а! Желание блага для своих подчиненных?

— Да! — выпалил отец.

— Нет! — ответил сын, — Самая главная черта руководителя — мудрость. Если только это хороший руководитель. Именно поэтому Соломон и просил мудрости, что изначально был мудр. Уж он-то бычки мимо урны не бросал.

Тимур улыбнулся своей шутке. Вот только отец его не поддержал.

— А причем тут дети и руководитель?

— Мы взрослеем. Мы встанем у руля. И каждый их нас — русский, американец, португалец, каждый будет держать свою связку хаски, помогая друг другу и не равняясь на других. И танкеры больше не потонут. Наши коллеги и единомышленники не буду тянуть на себя одеяло, как в твоем оркестре.

— Каждых хочет быть первой скрипкой, — сказал отец, — это естественно.

— Естественно стараться быть лучше, — возразил Тимур, — хочешь быть первой скрипкой, репетируй больше! Именно так надо набирать коллектив, который сможет добиться большего, нежели остальные. Поэтому, мы сломаем систему, о чем все бунтари только мечтают.

— И потопа, типа, не будет? — ехидно спросил отец.

— Если взрослые не будут мешать детям, все обойдется. А ты не будешь мешать мне.

— А как я… могу тебе…?

— Ожидал сегодня после работы увидеть такого сына?

— Да нет, — отец нервно хихикнул, — не очень.

— А адекватен ли он?

— Ты что, думаешь, я поведу тебя к психологу?

— В начале к детскому психологу, — поправил Тимур, — дальше — больше. Или ты после ужина не будешь искать телефон психдиспансера?

Что тут можно сказать этому маленькому философу, который бьет всех твоих козырных тузов картой какой-то новой масти?

— Я прошу тебя, не мешай мне, а лучше помоги.

— Да я с радостью, только как?

— Я сам смогу занять свое место, но мне не помешают твои деньги, знакомства, твое имя. Через 5—7 лет можно первую выставку организовать с твоей помощью. Все может пригодиться. Так проще будет. Ну, и ваша любовь и поддержка, в конце концов. А придет время, просто уступите место, дальше мы сами.