Игорь Фёдоров - Отсчёт пошел!

— Кто-то приезжает?

— Мы поедем за город. Я наведу чай, перелью в термос. Сделай несколько бутербродов. И еще возьми свитер, а я спальный мешок сейчас поищу.

— Погоди-ка. Ты хочешь со мной смотреть на рукоятку ковша?

— Только на звезды, — поправил парень, — Ковш не будет висеть прямо над нами, дед его привел, как пример.

— С ночевкой?

— Даешь романтику. Смотрела кино про Штирлица?

— Нет.

— Во-во! Поэтому тебе и нравится всякая ерунда.

— А ты попкорн готов кастрюлями употреблять.

— Мой единственный недостаток, — парировал парень, — но из разговора всегда запоминается последняя фраза. Ты помнишь, что напоследок дед сказал?

— Заходите еще?

— Раньше.

— Привет Воробьевым?

— Нет.

— А! Обязательно посмотреть на звезды.

— Ты и я, — сообщил парень, — под звездным небом в одном спальном мешке. Здорово?

Девушка на секунду представила обещанный дедом многозвездный небосвод.

— Вполне.

— Тогда через час на вокзале. И кстати, в каком бы направлении ты хотела видеть ручку этого Ковша.

— Ну не знаю, пусть будет вниз.

— А я вверх, но я с тобой полностью согласен. Вот видишь, еще никуда не уехали, а метод уже работает.

Девушка рассмеялась:

— Я поняла, поняла! Наверно.

— Что поняла?

— Make love, not ware. Люби, а не воюй! Смотреть друг на друга, а не на всякие Ковши! Понимаешь? Из-за направления гипотетической ручки Ковша мы ссоримся. Вывод — надо смотреть друг на друга, а не на причину разногласий! Плевать на фильм, если рядом любимый человек!

Девушка не видела, но парень нахмурился и почесал затылок.

— А если я захочу с тобой поспорить?

— Я тебя поцелую, и наоборот.

— Вот сегодня и поэкспериментируем. Про бутерброды не забудь.

— Хорошо. А это… а при чем тут Штирлиц?

Парень удрученно вздохнул.

— Ночью расскажу.

Он ушел. Пропал, испарился, растаял, сгинул в ночи. А точнее, смылся под вечер. Даже записки не оставил, объясняющую столь внезапный уход. Да, он предупреждал, что мои грехи вредят не только моей душе, но и ему. Ему особенно. Что мои слабости уже невмоготу сносить белоснежным крыльям, а его соплеменники давно советуют махнуть на меня рукой, оставить без поддержки и утешения. Безнадежный он, говорят. Но ангел терпел, держался… до определенного момента. И вот, он ушел.

Ну, не знаю… Можно было хоть попрощаться напоследок, обняться по-братски, столько лет вместе. Посчитай, с самого рождения. У нас еще партия в шахматы осталась незавершенной, а у него, в кои-то веки, неплохие шансы на победу. Просто, в шахматах он не очень. Ему больше везет в настольный хоккей.

Видимо, я его вчера окончательно разочаровал. Хотя, тоже мне, причина. С Антохой выпили на работе и послали директора на… То есть, я назвал его козлом, а уже Антоха послал. Но директор, кстати, первый начал…

Как-то спросил его, что будет с человеком, если ангел уйдет? Ответ был прост:

— Человеку будет еще хреновее, чем было. А уходим мы от тех, кто уж очень ангела может достать, а это обычно самые глупые люди. Дураки, одним словом.

Намекнул, так сказать.

За окном сыпет снег, а он без шапки. Не, вот у всех ангелы, как ангелы, одеваются по погоде, брюки наглажены, ботинки начищены. Шапка на голове, шарф, все дела. А мой? Ну не разгильдяй, конечно, но за одеждой не особо следит. Ему бы хиппи какого-нибудь хранить от травки, да зеленого змия. Эти, из «детей цветов» которые, тоже не заморачиваются насчет внешнего вида. Правда, мой-то «Битлов» не слушает, предпочитает авторскую песню. Высоцкий там, Визбор, Галич, прочие товарищи с гитарой. А вот мой рэп на дух не переносит, хотя и не высказывается об этом прямо. Так, спросит, бывало:

— Что слушаешь? — и тут же, — А, можешь не говорить, и так понятно.

Но очень любит боевики, прямо обожает, что немного странно для ангела. Но смотрит не кровавые мордобои, а с комедией напополам. Ну, поняли, комедийные боевики. Раз, как-то, спрашиваю:

— Чего ты их смотришь? Там же людей убивают.

А он такой:

— А ты, разве, в детстве в войнушку не играл? Та же фигня, только здесь взрослые игрушечным оружием размахивают, и орут от боли неправдоподобно.

— И в чем, — спрашиваю, — тогда, смысл?

— Да так, забавно, — и поясняет свою небесную позицию, — Иисус же ясно говорил, будьте как дети. А вы?

— А что, мы? — пожимаю я плечами.

А он рукой машет, как бы обреченно:

— Проехали.

Странный он у меня… был…

Да нет, что вы, я не плачу. Соринка в глаз попала…