Лариса Баграмова - Проза

— Вот поэтому у тебя и нет мужчин, — грустно заметила Марина.

— Нету, — вздохнула Лёля, — но это лучше, чем кто попало…

Они помолчали.

— А что за книга-то? — поинтересовалась хозяйка у гостьи.

Марина повернула к ней обложку. «Кулинария как способ привлечь к себе мужчину» — прочитала Лёля.

— Марина, я знаю, что с этим делать! — воскликнула она, — Тащи на кухню!

Лёля разожгла огонь в духовке и, положив «Кулинарию» на противень, задвинула его внутрь.

— Лёля, я отдала за неё ползарплаты, — мрачно заметила Марина.

— Отлично! Значит, у тебя остались средства, чтобы купить яблок. А у меня есть кочан капусты.

И они дружно застучали ножами.

— Лёля, это грех! — в десятый раз повторила подруге Марина, стоя рядом с ней у плиты на кухне, — Привораживать женатого мужчину — страшный грех. Это ещё хуже, чем неженатого.

— Значит, мне будет уготовано в аду особое место. Ещё хуже, чем адское, — согласно кивнула ей та.

— А мне? — в качестве соучастницы поинтересовалась Марина.

— Ты не считаешься, — успокоила подругу Лёля, — Если и для тебя не окажется места в раю, тогда его вообще могли бы не придумывать.

Марина вздохнула и присела на край табуретки.

На кухонном столе были аккуратно разложены тоненькие церковные свечки, две клеёнчатые, герметично запечатанные полукилограммовые пачки поваренной соли и потрёпанный молитвослов, специально взятый для этих целей у соседки. Лёля надрезала кухонными ножницами края фабричной упаковки и стала осторожно пересыпать соль на сковородку.

— Думай о нём! — напомнила ей Марина, — Ты должна думать только о нём! Вот о ком ты сейчас думаешь?

Лёля нахмурилась:

— О производителях. И чего им было по килограмму не расфасовать?

— Лёля, — повысила голос Марина, — Во время всего процесса ты должна думать только о нём! Иначе ненароком приворожишь производителей!

Лёля представила у своего порога толпы влюблённых в неё работников соледобывающей промышленности и довольно улыбнулась.

— Лёля, а если его жена ещё до тебя тоже его привораживала? Он что, теперь к двум женщинам одновременно будет приворожён?

— Угу, а если ещё и ты его приворожишь, его вообще порвёт на британский флаг, — заметила Лёля.

Открыв молитвослов одной рукой на нужной странице, а другой продолжая непрерывно помешивать соль на сковородке, она затянула «Отче наш».

— Ну, как по покойнику, — прокомментировала Марина, — О ком думаешь? О производителях?

— О соседе, — призналась Лёля, — Он меня из подъезда от окна гоняет, совсем достал в последнее время, может, мне его тоже немножко приворожить, чтобы попокладистее стал?

— Давай всех ворожи, — разрешила та, — Они тут у тебя в очередь будут выстраиваться.

— Не переживай, — успокоила её Лёля, — У меня отворотное зелье есть, я вчера заранее приготовила. Вон, на подоконнике стоит. Если кого-то случайно заденем, сможем сразу же вернуть обратно. Главное, не упустить время, а то потом процесс пойдёт уже самопроизвольно.

— А как ты узнаешь, задела или не задела? — поинтересовалась подруга.

— Если задела, заметно будет. Мужчина о любви молчать не станет. Позвонит, например, сразу. Или письмо напишет.

И тут раздался звонок в дверь. Многозначительно переглянувшись, женщины направились открывать. На пороге стоял тот самый сосед, который запрещал смотреть на луну.

— Началось! — схватилась за голову Марина, — Сейчас и производители подтянутся.

Лёля сорвалась с места и бросилась обратно на кухню. Забрав с подоконника пузырёк с отворотным зельем, она бегом вернулась в прихожую и, сорвав с него пробку, решительно сунула его прямо в лицо гостю:

— Пейте! — её интонация не терпела возражений.

— Это безобразие! — возмутился сосед, — Мало того, что вы сидите с ногами на общественных подоконниках и застудили весь подъезд, так вы ещё и на людей бросаетесь со всякими сомнительными предложениями!

Марина внимательно посмотрела на мужчину.

— Лёля, по-моему, он тебя не любит, — осторожно заметила она.

Придвинувшись поближе, подруги принялись пристально вглядываться в лицо новоприбывшего, и тот на всякий случай попятился назад.

— По-моему, тоже, — наконец, согласилась Лёля.

Сосед покрутил пальцем у виска и, подозрительно косясь через плечо, с видом оскорблённой добродетели скрылся за дверью своей квартиры.

Женщины вернулись на кухню. Раскалившаяся почти до прозрачности соль обстреливала помещение ритмичными залпами.