Лариса Баграмова - Проза

— Летом? — растерялся Сергей. Он не загадывал так далеко.

— Серёга, мы попали, — хлопнул приятеля по плечу Борис, — У женщин на нас далеко идущие планы… Ну что, может, пока рванём в магазин за нормальной едой? Зря, что ли, машину ремонтировали?

Лёля и Сергей сидели в кафе. Вообще, приходили все вчетвером: Сергей с Мариной, а Лёля Бориса вытащила из-за компьютера. Но потом те куда-то пропали, кажется, пошли смотреть новую машину Бориса.

Лёля ковырялась пальцами в мороженом: вытаскивала из вазочки цукаты и отправляла себе в рот. Сергей делал вид, что не замечает этого безобразия. А может, и правда не видел.

— А потом я влюбилась в ушастого из 6-го «б», — рассказывала Лёля.

Сергей молча кивал, и для продолжения беседы ей этого было вполне достаточно.

— А потом в очкастого…

Лёля закончила выгребать из мороженого цукаты и принялась за мелкую посыпку. Перепачканные пальцы она незаметно вытирала о лежащую на коленях салфетку.

— А потом, уже в институте, был такой долговязый…

Сергей задумчиво качал головой и что-то писал в своём блокноте.

«Конспектирует, что ли?» — удивлялась Лёля, — «Странный он всё-таки…»

— А потом я вышла замуж совсем за другого, ну, как всегда…

Сергей продолжал записывать, и на лице его отражалась попеременно целая гамма сложных чувств. Если бы Лёля не была так увлечена десертом, она могла бы предположить, что он решает какую-то очень важную задачу…

Но Лёля как раз покончила со своей вазочкой и незаметно подвинула к себе порцию Сергея. А что? Он всё равно не ест.

Когда она выуживала из мороженого очередное украшение, Сергей вдруг замер и, хлопнув себя по лбу, громко воскликнул:

— Это был я!

Лёля вздрогнула и оглянулась по сторонам. Никто ничего не видел и не слышал. Все продолжали оставаться на своих местах и преспокойно ужинали. Она затруднялась, как задать вопрос правильно: «Что ты? Где ты? Почему ты? И вообще при чем здесь ты?»

Поэтому Лёля встала и, обойдя стол, заглянула через плечо Сергея в блокнот. Там были формулы.

— Слушай, я тебе тут о жизни толкую, а ты ерундой занимаешься.

— Вы что-то сказали? — очнулся Сергей.

— Да что тут можно сказать? — и, облизывая сладкие пальцы, Лёля полезла к нему на колени.

Лёля с Мариной опять сидели в кафе. На этот раз в жалобно-несчастном настроении была Марина.

— Она тебя третирует? — допытывалась у подруги Лёля, — Гадости говорит? Хамит?

Марина отрицательно качала головой:

— Нет, она вежливая всегда, даже чересчур вежливая. Но вот смотрит так, что хочется взвыть… И уползти куда-нибудь под батарею.

— А на отдельную квартиру твой художник, конечно, не заработает никогда, — упрекала Лёля Сергея.

— Он не ради денег картины пишет, — вступалась за него Марина, — И не ради славы!

— Ну и ради чего, интересно?

— У него… Дар. Его кистью само провидение водит. У него потребность.

— А потребности обеспечить тебе нормальные условия у него нет? — интересовалась Лёля.

— Он не обязан.

— Серьёзно?! А ты его маман терпеть обязана?

Марина поникла:

— Лёля, если я от него уйду, я останусь совсем одна…

— А сейчас ты типа не одна? Сейчас ты с его маман, — усмехнулась Лёля.

Марина возмутилась:

— Лёля, вот что, все должны, как ты, быть? Ты уже третьего мужа с лестницы спускаешь — это нормально?

— Это нормально, — кивнула Лёля, — Ненормально то, что я за них вообще замуж вышла, но это уже дело прошлое…

Они помолчали.

— Марин, этот художник твой кроме как картины мале… писать, умеет ещё что-то?

Марина задумалась.

— Ну вот, — всплеснула руками Лёля, — Тебе даже сказать нечего! Он хоть что-то может, кроме как молчать и холсты портить? А впрочем, тебе и сравнить-то не с кем…

— Зато тебе есть с кем, — огрызнулась Марина, — У твоих мужей разница какая-то была?

На этот раз задумалась Лёля.

— А… ну, была, — наконец, заулыбалась она и, поманив подругу пальцем, наклонилась к самому её уху: «У первого вот так… А другой… Ну, а этот… Вот».

Марина вылупила глаза, а потом они обе, держась за животы, захохотали так, что на них оглянулось всё кафе.