Рю Мураками - Хиты эпохи Сёва [litres]

Из квартиры Нобуэ послышался нарастающий шум. Мидори даже различала смех мерзавцев. Судя по всему, они играли в «камень-ножницы-бумага». За те несколько недель, что велось наблюдение, Хенми Мидори запомнила каждого из них в лицо. Даже если забыть о том, что они сделали с Ватаа, лица у них все равно были омерзительными. Интересно, какое воспитание приводит к появлению подобных уродов? До чего же замечательно было бы убить их всех вместе с родителями, братьями и сестрами, убить самым жестоким способом!

Тут один из объектов спустился по металлической лестнице, что-то неразборчиво бормоча себе под нос. Он забрался в минивэн и включил зажигание. Хенми Мидори снова достала мобильник:

– Они все покидают квартиру, дорогуша. Давай скорее сюда!

«Камень-ножницы-бумага» на этот раз окончились тем, что первое место занял Яно, следом шел Като, а дальше Сугияма, Нобуэ и Исихара. Двое последних загрузили костюмы и оборудование в машину, а вслед за ними в салон набились и остальные. За руль сел Исихара.

– Не повезло мне, просто мне не повезло, – напевал он, крутя руль.

Раньше он никогда не оказывался на последнем месте, и сейчас ему впервые пришлось крутить баранку. Их игра была не столько соревнованием, а жеребьевкой: все игроки выкидывали фигуры одновременно. Противники орали, скакали, истерически хохотали, катались по полу, бились головами об стены, корчились в судорогах, а иногда даже блевали от перевозбуждения. И самое интересное, что их сумасшедшие выходки имели действительный результат. Техники наподобие статистического метода или прогнозирования вероятностей тут не работали; успеха можно было достичь только путем концентрации. Копируя ритуалы, которые проводят перед битвой западноафриканские воинственные племена йоруба и гереро, друзья подпрыгивали, словно ужаленные, судорожно извивались, выпучивали глаза, визжали и ревели во всю мощь легких, и тот, кому удавалось переплюнуть других в безумстве, обычно выигрывал и в «камень-ножницы-бумага». Исихара обычно побеждал противников при помощи ритма: как только начинался счет, он принимался трястись, словно шаман индейского племени тараумара, объевшийся пейотлем, или сиамский кот, которому намазали горчицей задницу. Остальным не удавалось достичь такой степени концентрации, и они начинали нервно посмеиваться, теряя собственный ритм. Но на этот раз Исихара выбыл из игры после первого же раунда. Мало того что теперь он не допускался к участию в представлении, так ему еще и нельзя было пить. Обязанности водителя заключались в том, чтобы довезти группу до места, помочь установить освещение и камеры, настроить звук и на трезвую голову ждать окончания «концерта», а затем проделать те же действия в обратном порядке.

Исихара не сомневался, что причина его сегодняшнего проигрыша не в потере боевого духа. Во время счета он изобразил так называемую эротическую разминку, принципы которой вычитал в статье о сексуальных практиках. Он тряс конечностями, с удивительной скоростью вращал туловищем и крутил шеей, причем смеялся так, что кожа на лице чуть не лопалась. На счет «ножницы» он, как и Нобуэ, выбросил «бумагу», и оба проиграли. Яно, Сугияма и Като показали «ножницы». Разыгрывая с Нобуэ два последних места, Исихара сменил тактику и совершил последовательность движений, которую считал некой эзотерической разновидностью йоги: испуская из глубины горла пронзительный писк, напоминающий крики дельфинов, он обеими руками скреб тело от паха до шеи, одновременно перебирая ногами, точно Мохаммед Али на ринге. Такие манипуляции обычно наводили остальных друзей на смутную мысль, что на свете все-таки есть вещи поважнее игры в «камень-ножницы-бумагу». Нобуэ, лицезрея пляски Исихары и слушая его вопль: «Только не во время йогийогийоги-и-и!» – мысленно уже смирился с поражением и смиренно показал «ножницы». Исихара, продолжая скрести левой рукой яйца и грудь, не сомневался в своей победе. Он издал боевой клич – и внезапно снова выбросил «бумагу». Некоторое время он стоял столбом, тупо уставившись на собственные пальцы. Придя в себя, он молча развернулся и поплелся прогревать машину. На лице у него застыла улыбка, глаза поблескивали в свете осенней луны, а его мерцающая аура была такой яркой, что могла бы вызвать припадок у нервного человека или ребенка, но все же ему было очень грустно.

– Мне просто не повезло, – твердил он сам себе.