Рю Мураками - Хиты эпохи Сёва [litres]

Бар оказался совсем крошечным: коротенькая стойка да три столика. Других посетителей, кроме мужчины, не было. Как только подруги вошли, их поприветствовала хозяйка, которая пренебрегла помадой и прочей косметикой, однако густо накрасила веки синими, зелеными и коричневыми тенями – не самое лучшее решение. При ней была круглолицая девочка среднего школьного возраста, но с интеллектом явно ниже среднего. Обе проблеяли: «Ирассэймасэ!»

Сузуки Мидори, сообразив, что никто из подруг не захочет сидеть рядом с мужчиной, героически приняла удар на себя. Их новый знакомый, видимо, выбрал лучшие вещи из своего гардероба, нимало не заботясь о том, как они сочетаются друг с другом. На нем были желтая рубашка, брюки в розово-серую клетку, лиловые нейлоновые носки и коричневый пиджак в черную полоску. Костюм дополнял ярко-красный шейный платок.

– Меня зовут Сакагучи, – представился мужчина.

Он служил в вооруженных силах.

– А вы, значит, те самые Мидори.

Даже во время разговора Сакагучи прихлебывал виски с водой, отчего фраза звучала приблизительно так: «А вы, значит, бульк, те самые, бульк-бульк, Мидори».

Щеки и кожа вокруг глаз сильно порозовели, но Сузуки Мидори понимала, что в этом виноват не только алкоголь. Мужчина сильно нервничал и находился чуть ли не в полуобморочном состоянии. Служащему вооруженных сил вряд ли случалось бывать в окружении стольких женщин сразу, пусть даже кумушек почтенного возраста, а уж тем более четырех женщин, которые питали к нему живой интерес. Подруги почувствовали его состояние, едва присев за стол.

– Что-нибудь выпьете? – осклабился мужчина. – Когда я говорю о выпивке, я имею в виду виски и только виски. Больше в этой забегаловке ничего приличного не найдешь. – Улыбка у него была отталкивающая и даже пугающая. – В старые добрые времена этот виски назывался «Дхарма». Не правда ли, забавно? Дхарма… Его упаковывали в деревянные ящики по шесть бутылок. Когда я учился в школе, то думал, что вот стану важным человеком, и мне будут носить целые ящики «Дхармы» в качестве подарков. Но потом, буквально в одночасье, вдруг приходит понимание, что на свете существуют еще и «Эрли таймс», и «Джим Бим», и «И. В. Харпер», и не успеешь привыкнуть, что в мире есть столько разных сортов, как все вокруг прекращают пить именно твой любимый местный виски. Ничего, если я разбавлю? В этом баре, должен заметить, отличная вода. На заднем дворе есть колодец, и я попросил, чтобы хозяйка с дочкой каждый день приносили мне свежей. Там даже нету механического насоса, только ведро и веревка, ну прям как в старые времена.

Мидори с большим трудом заставили себя улыбнуться, опасаясь, что после преувеличенной похвалы воде хозяйка будет таскать ее им всю ночь напролет.

– Виски с водой вполне подойдет, – сказала Сузуки Мидори.

– Не такие уж мы юные, – подхватила Томияма Мидори, – чтобы не сохранить приятных воспоминаний о «Сантори олд»!

Сакагучи, кажется, немного успокоился и тоже улыбнулся. Даже сама хозяйка и ее дочурка издали нечто вроде вздоха облегчения за стойки, и подруги почти осязаемо почуяли, как напряжение покидает зал, словно воздух выходит из шарика. Прежде им не случалось встречать человека, способного одной лишь улыбкой посеять ощущение всеобщей паники.

Сакагучи перестал улыбаться и сказал:

– Слышал я о вас, дамочки.

Мидори отхлебнули виски с водой.

– Да неужели, – вежливо улыбнулась Хенми Мидори. – Ну хорошо, нам тоже один человек рассказал и о вас, и об этом баре, и о том, когда вас можно тут застать.

Человек, которого упомянула Хенми Мидори, был коротышкой неопределенного возраста с лицом жертвы аборта; Мидори свели с ним знакомство в одном из ночных клубов. Человек этот, согласно его же собственной рекомендации, лет двадцать трудился в фирме, выпускающей детскую одежду, а года три тому назад, когда контора приказала долго жить, стал работать агентом и посредником во всякого рода делах. Хенми Мидори и Сузуки Мидори встретились с ним в холле одного дорогого отеля в Западном Синдзюку. Коротышка появился в неброском костюмчике и, попивая чай с молоком, подвинул через стол к обеим Мидори блокнот, предложив:

– Напишите, чего именно вы хотите.

Хенми Мидори черкнула несколько слов и протянула блокнот обратно вместе с деньгами в конверте. Сумма гонорара составляла 250 000 иен, без учета стоимости чая с молоком.

– Товар в машине, – сообщил Сакагучи. – Позже я передам вам его прямо в руки, но сначала кое-что объясню. – Внезапно он осекся и прикусил губу. Похоже, он собирался что-то сказать, но постеснялся.