Эдуард Веркин - Мертвец [litres]

Вырвиглаз всмотрелся в глубину парка, на цыпочки привстал. Про сортир это правда, кстати, через дорогу.

– Двинем… короче… к эстраде, – закончил Вырвиглаз. – Скоро начнется.

И мы направились в центр парка. Вырвиглаз поспешал первым, я за ним. Упырь вновь погрузился в воспоминания про то, в какой он раньше хорошей школе учился, и выдавал их прямо вслух:

– У нас там были разные секции, хотя школа математического уклона, у нас там были лазеры, модель синхрофазатрона, счётчики Гейгера…

Вырвиглаз сосредоточенно разглядывал парк, но видно плохо, парк большой, к тому же ближе к центру стояли какие-то фургоны. С эстрады хрипели саксофоны, видимо, шарьинские саксофонистки старались.

– Но эта школа мне тоже очень нравится, – бубнил Упырь. – В маленьких школах очень хорошо учиться, знания усваиваются гораздо плотнее. Я всегда мечтал учиться в маленькой школе, так там всё по-семейному. В одной школе, в которой я учился, был театр! Это здорово, когда в школе есть настоящий театр…

– А круто мы вчера псину похоронили, – опять оборвал его Вырвиглаз. – Мне понравилось.

Упырь смотрел на него секунду непонимающе, потом сказал:

– Да, да, здорово. Я раньше вёл Живой Журнал, теперь тоже собираюсь вот возобновить, я там обязательно про всё это напишу. Это же настоящее, самое настоящее приключение! Я так рад. Когда я жил в Ярославле, я там собирался…

Я был согласен с Упырём. Собачьи похороны меня тоже развлекли. То есть отвлекли. И отвлекли и развлекли. Мимо прошли вьетнамцы с рынка. Все одинаковые, низкорослые и с виду голодные.

– У, китаёзы! – недружелюбно прорычал вслед Вырвиглаз. – Развелось…

– Это вьетнамцы, – поправил Упырь.

– Не вижу разницы.

Вьетнамцы ускорились, явно услышали Вырви-глаза.

– А вы знаете, почему америкосы по поводу узкоглазых не парятся? – спросил он.

– Ну, почему? – спросил я, чтобы дальше он не приставал.

– Потому что у них есть специальный газ. Про расовое оружие слыхали? Которое мочит только чёрных, только жёлтых, или только белых, по цвету кожи. Так вот, когда китайцы перевалят за два миллиарда, американцы распылят над Китаем свою микстуру. И тогда количество китайцев достигнет тридцати миллионов. Денис, – Вырвиглаз повернулся к Упырю, – слушай, Денис, у меня к тебе дело. Большой важности…

Заработали динамики на соснах, и тут же с разных сторон пошёл саксофон. Такая заводная мелодия, от которой хотелось приплясывать. Мы поспешили к эстраде.

– Мама дорогая… – выдохнул Вырвиглаз.

Сразу ясно, что нам здесь делать нечего. Шарьинске саксофонистки явно не про нас. Красивые. Очень красивые. Взрослые. В центре сцены стояла, видимо, самая главная их исполнительница – блондинка в коротком чёрном платье. Она играла какую-то известную мелодию, но играла её так, что все вокруг смотрели только на неё. Она была…

Вырвиглаз развернулся и пошёл прочь. И мы с Упырем пошли. Потому что почувствовали вдруг, что…

Ну, короче, я не могу это рассказать. Это была как встреча с красотой. От этого всё настроение сразу пропало, я почувствовал себя совсем плохо.

– Да и играют они так себе, – сказал вдруг Вырвиглаз. – В музыкалке Голяков играет лучше… Пойдёмте лучше на конкурсы.

– Да ну их, эти конкурсы, – отмахнулся я. – Чего в них интересного? Полчаса махать топором, чтобы получить стакан лимонада…

– В четыре часа можно в «Дружбу» пойти, – сказал Вырвиглаз. – Шахов в честь Дня города привёз из Костромы настоящий фильм и специальный портативный проектор. В газете писали, что фильм будет нормальный. Не то что мы тогда смотрели, с этой дурой…

Я промолчал. До четырёх часов надо было чем-то заниматься. Бродить туда-сюда по парку или пойти в «Пружину», по случаю Дня города туда пускали всех.

Со сцены долетали хриплые саксофонные звуки, от которых становилось ещё грустнее. Я вдруг вспомнил про Катьку, но ничего не почувствовал. Мне не хотелось видеть Катьку и даже думать про неё не хотелось.

Вырвиглаз продолжал:

– Пишут, что кино нормальное. Про то, как на Землю пришельцы напали, с Марса, кажется, по Герберту Уэллсу. Слышали про кладбище?

– Про какое?

– Как про какое? Про наше, родименькое. Звёздный городок которое. Такие вещи там происходят – мозги заворачиваются. Знаете Жорку Рыжего?

– Нет, – рассеянно сказал я.

– Ну, это побоку, он редкая жаба. Он пошёл на кладбище навестить любимого дедушку, он хороший внук и ходит к дедушке каждый месяц. Идёт себе идёт, никого не трогает, птички поют, и вдруг глядит, а из-под надгробного камня торчит рука.