Коллектив авторов - Удивительные истории о мужчинах

— А чем вас мой ответ «да ебу я» не устроил?

— А нет такого числа. Ты серьезно не знаешь, что ли?

— А кто знает?

— Ну кто-нибудь да знает уж наверняка!

— Если я не знаю, то никто не знает, потому что раз я не знаю, значит, этого нет в технической и эксплуатационной документации!

— О, проснулся! — обрадовался механик. — Значит, нет у меня маразма еще! Ладно, иди спи, а мы тут того… документацию потрясем. Короче, Юра, заступай, я в секретку, вы — на чай, а потом здесь собираемся и изучаем документы.

Секретных документов по турбине оказалось шесть фолиантов.

— Берем по одному, а потом передаем их по кругу. Ищем тщательно, но быстро! — скомандовал механик. — Жаль, что всего пять офицеров, — было бы шесть, быстрее бы дело пошло.

— Так минер же вон, — махнул я головой в сторону вахтенного офицера второй боевой смены, который пришел стоять в первую по какой-то там своей нужде.

— Точно! — обрадовался механик. — Минер! Сообрази нам кофейку!

Старательно листали, внимательно бегали глазами по цифрам и водили пальцами по схемам, передавали по кругу и снова листали — за этим увлекательным (на самом деле — нет) занятием и не заметили, как подошло время заступать второй боевой смене и в центральный зашел Игорь, уже менее злой, но более торжественный.

— Ну что? Нету?

— Нету.

— А я вам что говорил?

— Говорил, что нету.

— Ну так послушайтесь умного человека и займитесь делом!

— Да это не мы! Адмирал спрашивает!

— Нехуй делать этому вашему адмиралу — вот что я вам скажу! Как обычно, оказалось, что дело было не в бобине!

— Имеет право! Он же адмирал! Так что делать-то будем? Пошлем радиограмму на завод-изготовитель?

— Ну. — Игорь решил поиздеваться. — Я вот что предлагаю: дробь БП, стопорим ход, висим в пучине морской, аки лев в засаде, а я разбираю турбину, кручу ее на ВПУ и считаю лопатки. Дня за два управлюсь!

— Какой лев, Игорь Юрич?

— Понятно, что морской, какой же еще!

— Издеваешься?

— А вы надо мной что давеча делали?

— Все, свободен.

— Дело было не в бобине! Я вам говорю! — и Игорь, довольный, что опять всех уел, удалился.

Помолчали.

— Так давайте ему просто скажем, что нет такой цифры! — предложил второй комдив, который пришел заступать.

— Коля, ну ты совсем, что ли? Как мы скажем адмиралу, что он спрашивает всякую хуйню? — Антоныч с адмиралами общался намного больше Коли и знал, чем обычно заканчивается, когда ты намекаешь адмиралу, что он не прав, но не в том смысле, что лев, а в том, что раз он штурман по образованию, ну так и проверял бы, как штурман прокладки прокладывает.

— Спать-то хочется уже, — задумчиво пробормотал механик, — Так! Мне все ясно, выхода нет, и поэтому будем прорубать его сами, своими руками. Принимаю волевое решение! Лопаток в турбине — четыре тысячи двести восемьдесят семь! Цифру заучить и довести до всего личного состава, чтоб все пиздели одинаково! Вопросы? Ну все тогда, я — спать.

Утром адмирал явился довольный. Впрочем, это все равно что написать: «Когда светит солнце, то светло» — если ты адмирал и на подводной лодке в море, то доволен ты всегда, даже когда делаешь вид, что недоволен. Вы, конечно, можете упрекнуть меня в том, что откуда мне знать точно, если я адмиралом на лодке никогда не бывал, как, впрочем, и без лодки тоже. Но, ребята, представьте: вы, для примера, царь и в вашем маленьком царстве у вас абсолютная власть, все слушаются вас охотно, делают вид, что вы самый умный, и возражать не смеют ни в коем случае, а если и делают все равно по-своему, то незаметно, чтоб не ущемлять вашего достоинства. Нет демократии, оппозиции и средств массовой информации вообще — ну чем тут можно быть недовольным? Разве что отсутствием женщин, но а) ты точно знаешь, что это временно и б) были бы женщины, откуда бы взяться тогда абсолютной власти?

— Товарищ контр-адмирал! — начал было доклад старпом.

— Погоди, — отмахнулся от него комдив, — сначала важные вопросы!

Уселся в старпомовское кресло, надел очки, развернул блокнот, прокашлялся:

— Эдуард!

— Я!

— Выполнил ли ты мое приказание?

— Так точно!

— Докладывай!

— Товарищ контр-адмирал, лопаток в турбине ни много ни мало, а четыре тысячи двести восемьдесят семь штук! Доклад окончил!

— Антоныч?

— Так точно, товарищ контр-адмирал! Четыре тысячи двести восемьдесят семь штук!

— А не врешь ли ты мне, выгораживая своего непутевого подопечного?

— Никак нет! У кого хотите можете спросить!