Евгений Кирьянов - Становление бытия

И вот что важно: такое сжатие осуществляет сокращение до внутренне переживаемого конечным момента, парадоксальным образом находящегося в бесконечно удалённом прошлом. Это есть что-то вроде всё более быстрого действия времени в приложении к однородному в традиционном представлении временному расположению событий в континууме. Аналогичным образом происходит и процесс погружения в осознание времени в уходе мысли в будущее. Там тоже есть точка последнего момента. Причём прошлое для всех имеет модус осуществлённости в рождении личной осознанности, а будущее в прекращении. Для каждого же это есть онтологически актуальная исполненность судьбы Космоса от его начала до его конца.

Структура времени такова, какова она есть. Если бы для расположения во временном континууме не было априорных структурных предпосылок, как бы могла последовательность событий найти такое осуществление во времени? Непосредственное переживание субъектом событий только выявляет независимую от него структуру умопостигаемого чистого времени. Когда я говорю о конечном моменте, то не имею в виду некий конкретный момент времени, но только момент завершённости времени в ретроспективе осознания его в рефлексии. Мысль о полноте этой завершённости не распространяется в бесконечность в прошлом. Это трансцендентный момент. Это то, за что мысль не уходит, скользя в прошлое. Ведь человек не может отследить мыслью потенциальную бесконечность, не имея в себе потенциала для осознания таковой в актуальной рефлексии. Но он парадоксальным образом опознаёт её реализацию в снятии смысла в интегрирующем диалектическом акте. Это интуиция о «схлопывании времени».

И это есть отождествляющий прообраз и всех частных судеб самосознающих сущих. Каждое из них осуществляет свою судьбу в одном и том же эоне. С его начала в бесконечно-удалённом прошлом до его конца в бесконечно-удалённом будущем.

Частная судьба каждого индивидуума находится в отождествлении с прообразной судьбой универсального самосознающего Принципа. В этом есть модус синхронистичности. Судьба индивидуума есть отражение судьбы универсального принципа любого субъекта, проходящего весь путь участия в событийности общего для всех эона. Рождение каждого совпадает с началом бесконечно-удалённого прошлого, а уход — с бесконечноудалённым моментом будущего. Прообразная структура временного континуума по факту своей нарастающей (при уходе в начало бесконечных прошлого и конец будущего) неразличительности включает все возможные развития судеб частных индивидуумов. И таким образом моменты рождения и ухода, и сами будучи не вполне различительны, совпадают с началом и концом общего эона.

Вопрос же о том, бесконечен такой эон или нет, можно оставить навсегда неактуальным, если усвоить в умопостигании образ описанной временной структуры в синтезирующей простоте единства смысла.

Здесь мы сделаем небольшое отступление, вспомнив первую антиномию Канта. В нашем рассмотрении мы имеем начальный момент отсчёта времени в бесконечно-протяжённом континууме.

Объединив в общности начало эона с фактом его бесконечности в прошлом в превышающей простоте неразличительности, мы имеем перспективу непротиворечивого разрешения этой антиномии.

Сама же неразличительность выражает собою наличие перспективы сворачивания эона в бесконечно-удалённый, но финитный в себе момент. Тем самым и может осуществиться «схлопывание» времени. Но здесь нам предстоит обдумать этот сакраментальный момент. Нам предстоит осмыслить «место» настоящего момента при схлопывании временного континуума.

Также надлежит понять возможность существования иных эонов и возможность их соотносимости.

Следует немного ещё пояснить, что именно мы имеем в виду, когда говорим о структуре временного континуума. Здесь мы приведём пример для сравнения. Если рассматривать расположенные в пространстве одинаковые предметы, то согласно законам перспективы более удалённые из них будут восприниматься как имеющие меньшие размеры, а форма этих предметов будет зрением восприниматься разной в зависимости от расположения этих предметов. Наш опыт позволяет нам отдавать себе отчёт в том, что подобное различие обусловлено фактором зависимости размеров и форм от расположения предметов. Но мы можем убедиться в том, что такое представление иллюзорно. Мы даже можем утверждать, что всякое восприятие предмета в пространстве иллюзорно при любом способе его представления. Иначе дело обстоит с временем. При всём том, что имеет место некоторая аналогия при рассмотрении пространства и времени, ситуации кардинально отличаются. Уходя в прошлое, события претерпевают изменения в своих связях и отношениях. Разумеется, такое явление получает банальное объяснение забыванием при темпоральном перемещении событий в прошлое. Но в этом случае мы профанируем процесс изменений в памяти. Такая профанация обеспечивается привычными представлениями о природе этих изменений. Но существенно то, что осознание времени априорно. Этот факт позволяет интерпретировать изменения в представлении об уходящих в прошлое событиях как то, что не иллюзорно или условно, но имеет онтологическую значимость. Разумеется, априорность чистого времени в контексте уложения событий во временном континууме такова лишь в меру её связанности со спецификой субъектной осуществлённости осознающего сущего. Так или иначе, мы можем решиться на связывание в аналогии ситуаций реализации событий в пространстве и времени. С той существенной разницей, что в случае со временем наша модель приобретает онтологическое наполнение. Мы постулируем, что осознание чистого времени есть факт его осознания субъектом и имеет место в связи с единством субстанции осознания.