Нина Вяха - Завещание

Открылась входная дверь и на пороге появился Алекс. Щеки у него раскраснелись, с волос капала вода.

– Ох, сауна! – воскликнул он и всплеснул руками.

На нем болталось его кожаное пальто, из-под которого выглядывала лохматая грудь. Сири посмотрела на него. Анни посмотрела на него. Он показал им всем большой палец.

– Сауна! М-м-м, Анни почему ты никогда раньше не рассказывала мне, как это здорово? Я словно заново родился!

Анни поднялась и повела Алекса по лестнице наверх, подталкивая его перед собой, напоследок она обернулась и подмигнула матери.

– Мама, мы пойдем спать.

Сири кивнула, глядя, как они исчезают на лестнице. Потом опустила голову и уставилась на свои руки. На потемневшие от времени руки пятидесятилетней женщины. Она смотрела на них с неожиданной нежностью. Разве эти руки не заслужили любви? Неужели они больше никогда не будут ласкать чужое тело? Неужели она сама больше никогда не почувствует себя счастливой? Не будет больше петь? Теперь она четко понимала, что должна делать. Пора, время пришло, в череде серых будней появился просвет, и она должна выскользнуть через него на свободу, пока еще есть шанс. Она выберет себе новую жизнь, хотя бы в виде исключения.

Той ночью Сири долго лежала в постели не в силах уснуть. Луна висела на ночном небе, заливая спальню тусклым светом. Сири лежала и слушала дыхание Арто.

* * *

А в это же самое время в Рованиеми не спала Хелми и смотрела на ту же самую луну. По вечерам, точнее, по ночам ей приходилось хуже всего. Она всегда спала на боку, но теперь уже не успевала толком задремать как просыпалась от боли в пальцах, которая больше не давали ей уснуть.

Рядом с ней на постели лежал Малыш Паси. Он беспокойно сопел и почти каждую ночь ворочался в постели. У самого Паси была привычка спать на диване, особенно в такие вечера, как этот, когда он поздно возвращался домой и не хотел никого будить. Время было начало второго, и Хелми слышала доносящийся из спальни храп мужа. Но сейчас ее мысли были заняты Сири. И Ринне. Если бы это был ее ребенок. Если бы ее Паси каким-то образом навредил Малышу Паси.

Я бы тогда убила его, подумала она и вздрогнула.

* * *

В понедельник 4 января 1982 года в час послеобеденного кофе синий пикап въехал во двор фермы.

Хелми приехала в отчий дом, но Эско был еще на работе. Все остальные уже были в сборе. И все вместе ждали его. Ну, разве что кроме Онни и Арто.

То есть, я хочу сказать, что они, конечно же, тоже там были, но они еще слишком маленькие, а потому, пока это возможно, пусть остаются в стороне от нашего повествования. Алекс предложил мальчишкам прогуляться, прихватив с собой финские сани, и они с интересом следили, как он в своих скользких кожаных ботинках пытается управлять этим транспортным средством, которого прежде в глаза никогда не видел и раз за разом падал, пока Анни не сжалилась над ним и, накинув верхнюю одежду, отправилась учить его азам мастерства. Короткое время спустя они вдвоем унеслись по дороге, ведущей к соседям. Все остальные сидели на кухне. На столе дымился кофе, и при других обстоятельствах или, если не знать подробностей, можно было подумать, что это семейный праздник. Хелми сидела на кухонном диванчике, зуд в пальцах, начавшийся прошлой ночью, так и не прошел, хотя раньше к утру все проходило. Она положила руки на скатерть и принялась внимательно за ними следить, чтобы не пропустить момент, когда снова начнутся судороги.

Дверь распахнулась, и вошел Пентти. Он, кажется, совсем не удивился, увидав на кухне такое большое количество народа.

Он поставил свою сумку возле двери, расстегнул зимнее пальто и налил чашку кофе. Затем отмерил себе сахару и сливок – все аккуратно, не торопясь, спешить было не в его стиле. Когда кофе был готов, он облокотился на столешницу возле мойки, закрыл глаза и сделал первый глоток, посмаковал его, после чего снова открыл глаза и оглядел собравшихся, одного за другим, – взгляд любопытный и в то же время настороженный, как у ребенка.

– Да у нас тут, я посмотрю, целая приветственная делегация, – изрек он.

Его слова были встречены тишиной. Настолько плотной, насколько может быть тишина, когда довольно большое число людей решает промолчать и ничего не говорить.

– Ну что, соскучились по мне?

Никто ничего не сказал. Все ждали. Хелми смотрела на свои руки. Поднять голову она не осмеливалась. Знала, что не сможет промолчать, если встретится с отцом взглядом.