Нина Вяха - Завещание

Все были одеты в свои лучшие выходные костюмы, надушенные и напомаженные, женщины в черных платьях и чулках, с уложенными волосами, кое-кто даже с красной губной помадой. То у одного, то у другого под мышками расползались темные пятна пота.

Дяди и тети со стороны отца были такими разодетыми и с такими блестящими носами, что он едва их узнавал – и своих братьев, и сестер, и соседей, и кузенов.

Арто подумал и решил, что Сири выглядит, пожалуй, красиво. На ней не было ее всегдашней косынки, вместо этого кто-то (Анни, наверное?) завил ей волосы. Тугие локоны двигались словно живые, когда мама поворачивала голову. Ее глаза были накрашены, и голубые тени делали их еще более голубыми, чем обычно.

Анни с большим круглым животом, ее лицо теперь тоже стало круглее, но это ей шло, а волосы – длиннее.

Ее глаза все время были красными. Анни, единственная, кто плакал, но чем именно были вызваны ее слезы – этого Арто не знал. Может, она скучала по ребенку в животе? Или горевала, что Пентти и малыш никогда не встретятся друг с другом? А может, она скучала по Алексу?

Анни приехала одна, без Алекса. После он тоже не приехал.

Тармо приехал позже всех. У него изо рта пахло мятной жвачкой, и от него за километр веяло большим городом и чем-то еще, очень далеким. Арто боялся, что Тармо пропустит похороны (сам-то он даже не представлял, как их можно пропустить), пусть он даже стал взрослым и жил далеко-далеко, в таком действительно интересном месте, как Хельсинки.

В общем, как уже было сказано, пришли все. Даже полицейские. Казалось, во всей округе не нашлось ни одного человека, который пожелал бы пропустить нечто подобное.

Арто покосился на Воитто, который сидел чуть подальше за длинным столом в приходском зале наискосок от Арто. Угловатый профиль, сжатые челюсти.

Воитто не плакал.

Но что-то в лице брата напугало его.

Он видел, что Хирво тоже волнуется за Воитто – такое часто бывало, что Арто знал, о чем думает Хирво, даже не спрашивая его, и теперь он с интересом поглядывал на братьев, сидевших чуть дальше на другом конце стола. Арто смотрел на Хирво, который, в свою очередь, пристально смотрел на Воитто. Воитто же тихо сидел и ни с кем не разговаривал.

Спустя какое-то время Воитто поднялся со своего места и вышел, и вскоре за ним поднялся Вало и следом Хирво, и все трое покинули зал. Кто-то быстро подскочил и убрал за ними, и тут же новые гости заняли их места со своими тарелочками с бутербродами и чашками кофе.

Такая нехватка мест говорила о рекордном числе гостей, и, конечно, очень повезло, что все было сделано, как обычно делают в таких случаях, и еды приготовили куда больше, чем предполагалось вначале.

Оказаться без еды на поминках – худшее, что только может случиться. Такие казусы запоминаются куда лучше, чем, скажем, если бы кто-нибудь выругался в церкви или затеял потасовку с хозяйкой. На этот раз, в связи со сложившимися обстоятельствами, никакой хозяйки не было. За все платил покойник, из-за чего складывалось впечатление, будто обеспеченный дальний родственник устроил пирушку и созвал на нее гостей.

Солнце припекало, и к трем часам дня на улице было уже по-настоящему жарко. Арто и Онни самостоятельно развлекались, играя и бегая, как и большинство детей, которых привели с собой взрослые. Вскоре стало шумно, словно они очутились на празднике, и по мере того, как рос уровень алкоголя в крови у взрослых, все чаще раздавались взрывы смеха.

На крылечке собрались мужчины – не те, кто были самыми верующими, а другие – и любопытные дети стайками столпились вокруг них, зная, что могут услышать много новых нехороших слов вперемешку с им уже известными.

Старик Виихтинен, что жил в усадьбе своего сына, даже здесь сидел нога на ногу и периодически плескал в кофе «Коскенкорву». Фляжка со спиртным так и ходила туда-сюда, то прячась, то вновь появляясь из внутреннего кармана его пиджака. Старикан громко хвастался, заразительно смеялся и вообще был главным гвоздем вечера, пока его супруга не погнала его обратно домой. Его шутки заставляли большинство присутствующих давиться от смеха. Время от времен Виихтинен бросал взгляд на часы в приходском зале, чтобы узнать, сколько у него осталось времени, прежде чем придется отправляться домой. Он жил на взятое взаймы время, и вечеринка могла закончиться для него в любой момент, поэтому каждая его следующая шутка была еще круче предыдущей.

Теперь он рассказывал анекдот о ребенке и бабушке в бане. Онни с Арто обменялись понимающими взглядами. Они уже слышали эту историю раньше, но она действительно была клевой.