Дмитрий Быков - Палоло, или Как я путешествовал

Проводники творили чудеса – они исхитрялись идти в гору рядом с нами, периодически смирять лошадей да ещё подпихивать мула, который каждые пятнадцать минут останавливался и принимался смотреть в землю большими трагическими глазами. Сначала его тянули на верёвке, потом пинали, потом стали наконец соблазнять бананами из нашего запаса: бананы действовали недолго.

Поведение несистемной оппозиции отлично укладывалось в стереотип. Когда тропа шла между двумя склонами, все шли гуськом и вели себя тихо. Но стоило выехать на сравнительно ровный участок, Немцов кидался на Рынску, а когда её пыталась защитить Чирикова – лягал её без всякого снисхождения. Самое грустное, что Рынска была не против, но как-то не решалась, так что, когда разочарованный Немцов отбегал с независимым видом, вслед ему неслось печальное призывное ржание. Разрулить эту ситуацию пытался переговорщик Кудрин, но ему, как всякому соглашателю, перепадало с двух сторон. Наконец, когда через два часа езды мы достигли нижнего края кратера, проводники сказали, что дальше не пойдут.

– Опасно, – кое-как пояснил один, – лошади ссорятся.

– Да и дождь скоро, – добавил другой. – Тогда нам не вернуться.

– Может, правда? – сказала дочь Жаровой Алиса. – Почему нам надо кидать это кольцо именно с вершины? Может, вообще бог с ним, с Владимиром Путиным?

Тщетно мы убеждали проводников, что, пролетев 16 000 километров и проехав ещё 100, не имеем морального права поворачивать назад. Кудрин в очередной раз подбежал к Немцову и стал предлагать ему что-то компромиссное, Немцов заржал и встал на дыбы, и как я на нём удержался – не помню. Со стороны, говорят, это было эффектно. Вдобавок мул упёрся и не желал двигаться дальше, сколько его ни перевьючивали.

– Ладно, ребята… Придётся бросать отсюда.

Как знают читатели «Википедии» (а если не знают, пусть посмотрят фотографию), верх Хуйнапутина представляет собой огромную воронку, образовавшуюся от взрыва 500-летней давности. Горе реально снесло крышу. Рядом, на склоне, по которому бежала лава, осталось несколько застывших чёрных и красных природных изваяний, тоже удивительно подходящих к теме. Одно так и называется – «Бегущая крыса».

Мы могли бы, конечно, написать, что дошли до самой вершины, но чем бы мы тогда отличались от Чурова? Мы спешились, оставили коней проводникам и прошли вверх с гидом ещё метров четыреста – до небольшой площадки на левом боку вулкана Хуйнапутина. Отсюда мы сняли дно знаменитого кратера и пейзаж вокруг, похожий на гигантскую стройплощадку. Теперь предстояло сделать главное.

Ещё в Москве мы купили брелок с весьма точным изображением премьера, календарик с изображением Путина-Медведева, как бы переходящих друг в друга, и яйцо всевластия – крашеное деревянное яйцо с портретом второго президента России. Оставалось провести ритуал, то есть обкурить памятники соответствующей сигаретой. Сигарета, хоть и с чёрным табаком, оказалась типа «Примы».

Мой Андрей широко размахнулся и швырнул в бездну яйцо, а Жарова – брелок. Правда, от ремня она отцепляла его с явным усилием – видимо, привыкла к всевластию. Всё это ухнуло вниз, хоть и не с самой высшей точки. Получается, мы избавимся от Владимира Путина не в самое выгодное время и не на высшей точке общественного подъёма, но что делать, если несистемная оппозиция никогда не может договориться.

Тут наползли тучи, и я на всякий случай бросил в кратер и лисий хвост. Не знаю, как это скажется на составе правительства. Правда, помогать он не перестал: спускаясь обратно, поскользаясь и падая, мы успели скатиться вниз ровно к тому моменту, как на зелёную вулканическую почву упали первые капли дождя.

Мул летел назад как на крыльях и даже попытался съесть какую-то вкусную колючку под носом у Кудрина, но тот его укусил. Кому, как не Кудрину, отгонять жадных претендентов на Стабфонд?

Через час мы были в Маталаке, через два выехали в Арекипу, и на перевале дождь полил уже по-настоящему, а потом превратился в снег. Машина, подскакивая, ползла по серпантину, температура опустилась до нуля, кругом были бескрайние поля жидкой глины и ядовитого пепла, и вообще, правду сказать, было довольно страшно. Утешало нас только сознание выполненного долга. Уже в Москве мы узнали о том, что Владимиру Путину впервые осмелился возражать губернатор Никита Белых, а рейтинг его опустился до 38, а то и 36.

Вот я и думаю: если мы, четверо не самых подготовленных и не особенно отважных людей, накопив упорным трудом требуемую сумму, сумели долететь до Перу и взойти к заветной вершине, надеясь положить конец противному периоду в российской истории, – может, и Россия, чем чёрт не шутит, даже без помощи лисьего хвоста…