Борис Мирза - Девушка из разноцветных яблок

Он сел на лавку и, закрыв лицо руками, заплакал. Заплакал как мальчишка, постанывая и всхлипывая. Громко. Навзрыд.

На следующий день он приехал на тракторе на склад, и ему без разговоров выдали еще досок. Бревна он выпилил там же, где и раньше. И когда он вез их по деревне, то люди кивали и здоровались с ним, как обычно.

И он, как обычно, отвечал им.

К вечеру он сколотил новый мост. Вся деревня слышала, как он пилит бревна бензопилой, как шлифует доски и забивает гвозди.

Придя домой, он лег спать, и ему снилась Поля, идущая через мост, и он все хотел позвать ее, да не мог…

Сергей проспал почти сутки и, проснувшись, сразу пошел к мосту, сам не зная зачем. И когда он пришел туда, то, наверное, первый раз за год улыбнулся.

Кто-то, пока Сергей спал, приделал к мосту перила.

Моя бабушка говорит, что если совпадения происходят в жизни – то это Бог улыбается тебе.

Не знаю, не знаю. Мне Бог улыбается, когда погода солнечная. И когда на нашем участке трассы нету раздавленных кошек.

Дело в том, что я тружусь дорожным рабочим на платной трассе. У нас есть оранжевый грузовичок со всяким инструментом. И еще есть оранжевые жилеты со светящимися вставками. Я всегда работаю днем, поэтому, чтобы посмотреть, как вставки светятся, мне пришлось выйти на улицу ночью. Действительно светятся.

Сейчас весна и погода солнечная. Это очень хорошо. Я специально сажусь в кузов нашего грузовичка, чтобы не дышать сигаретным дымом. Мой напарник высаживает больше пачки в день. И мне кажется, что мой светящийся жилет больше чем наполовину состоит из вони и пепла.

Пусть себе курит за рулем. А я в кузове щурюсь на солнце и вместо тупых разговоров слушаю оперу в плеере.

Бабушка говорит, что я странный. Ну, может быть.

Она считает меня странным потому, что я, по ее выражению, ни к чему не стремлюсь. И я, по ее же выражению, инфантильный.

Насчет стремления – это она зря. Я стремлюсь накопить на квартиру. Да, я не беру ипотеку. Но каждый месяц я откладываю ту же самую сумму, которую другие выплачивают по ипотеке. Только я никому не должен. Лет через тридцать у меня будет своя квартира.

Когда я так говорю, то бабушка заявляет, что она не верит, что мне двадцать пять лет. Бабушка кричит, что я рассуждаю, как тринадцатилетний. И что через тридцать лет у меня точно будет квартира, так как она умрет, не вынеся моей тупости.

Еще она считает, что от меня пахнет дохлыми кошками. Это точно неправда. Мой жилет пахнет окурками; противно, конечно, но к дохлым кошкам это отношения не имеет. Я внимательно слежу за гигиеной и моюсь два раза в день.

Вероятно, сказывается то, что она ненавидит мою работу. И считает ее главным признаком инфантилизма.

«Другие стремятся», – говорит моя бабушка и вздыхает. А я молчу.

Я вижу, как они стремятся. Однажды впрягшись, как лошади, они тянут лямку бесконечного зарабатывания. У них ипотеки и машины в кредит.

«Ну не всем же жить с бабушкой! – говорит моя бабушка и вздыхает. А я молчу. – Некоторые женятся. Семью заводят. Божеское дело».

Бабушка, как всегда, права. Семья, конечно, дело божеское. Непонятно только, почему все мои семейные ровесники выглядят такими унылыми и мечтают хоть ненадолго улизнуть и отдохнуть, как они выражаются, на стороне.

Вот когда я отдыхаю на этой стороне, то считается, что я в поиске. А когда они – то измена. И возможность лишиться божеского дела и счастья платежей по ипотеке.

Так что я не стремлюсь. Просто коплю на квартиру. Но держу это в тайне. Ведь самое важное должно оставаться тайной.

Мне нравится моя работа. Мы ездим в грузовике и следим за состоянием платной дороги. Есть и свои трудности.

Сейчас наступила весна. Май. И солнышко светит так, что я могу ездить в кузове и слушать оперу. Это, конечно, не трудность, а удовольствие. У меня отличный цифровой плеер.

Тепло, спокойно, в ушах наушники…

А трудность в том, что по весне кошки начинают лезть на трассу. То ли у них миграция какая-то, то ли они тоже к чему-то стремятся.

В принципе, как говорит мой напарник, мы не обязаны убирать кошачьи трупики. Пройдет большая уборочная машина, смоет все струей и соберет крутящимися щетками.

Но я все равно убираю кошек с дороги. Мы останавливаемся, я спрыгиваю и специальной палкой цепляю останки. Противно только поначалу.

Мертвые кошки похожи на костюм, брошенный под колеса. Хозяин давно забыл про его существование, а костюм валяется и постепенно превращается в бесформенную тряпку. Его уже не восстановишь. Не поставишь заплатку, не зашьешь.