Генри Крейн - Санта–Барбара III. Книга 2

Хотя это были достаточно горькие слова, Джина, тем не менее, прореагировала на них спокойно.

— Я знаю, — смахнув слезу, сказала она. — Именно поэтому я попытаюсь все изменить. А главным образом, изменить себя.

Хейли насмешливо пожала плечами.

— Неужели ты думаешь, что я поверю тебе. Каким это образом ты собираешься изменить, улучшить себя? Уж ни самообразованием ли ты занялась? Или, может быть, ты ходишь на курсы психологической реабилитации?

Джина не обратила внимания на ее едкий тон.

— А почему, по–твоему, я открыла компанию по производству печения? Будто мне неизвестно, что все смеются за моей спиной.

Хейли фыркнула.

— Да, действительно, почему это?

Джина обиженно опустила глаза.

— Я рассчитывала, что деньги принесут мне уважение, — тихо сказала она.

Хейли снисходительно рассмеялась.

— Джина, ты не купишь уважение к себе даже за десять миллионов долларов. Почему ты решила, что деньги заставят уважать тебя?

Джина растерянно посмотрела на племянницу.

— Я понимаю, что прошлое нельзя изменить и, тем более, купить. Хейли, ты не представляешь, что ты значишь для меня. Если бы не твое появление, то я бы давно наложила на себя руки, — проникновенно сказала она. — Можно сказать, что ты спасла мне жизнь.

Хейли недоверчиво посмотрела на нее.

— О чем ты говоришь, Джина?

Та стала отчаянно трясти головой.

— Да, да, это правда! — горячо восклицала она. — Я была на грани самоубийства, а ты заставила меня переосмыслить всю мою жизнь. Мне так нужна твоя дружба. Кэпвеллы отняли у меня все. И даже Брэндона. Ты — все, что у меня осталось. Хейли, умоляю, не бросай меня.

Хейли, уже готовая было поддаться на уговоры Джины, после некоторых колебаний, упрямо мотнула головой.

— Джина, ты губишь себя, да и меня вместе с собой, — с этими словами она отошла в дальний угол комнаты и демонстративно отвернулась.

— Но Хейли, все обстоит иначе, не так, как тебе представляется, — умоляюще сказала Джина. — Просто ты сейчас в плохом настроении. Я тебя понимаю. Ты раздражена и расстроена из‑за того, что вы поссорились с Тэдом.

Хейли упрямо покачала головой.

— Нет, Джина, я тебя знаю. Мое настроение и мои чувства здесь не при чем. Просто ты всегда была такой.

Джина взмолилась:

— Ну, пойми, ведь люди меняются. И тебе, Хейли, это прекрасно известно. Почему же ты не допускаешь мысли о том, что я тоже могу измениться? Я теперь не такая, как была прежде. Если бы ты смотрела на меня не предвзято, ты бы поняла, что я говорю правду. Мне очень жаль, что этого не замечаешь.

Хейли резко развернулась к тетке.

— Джина, я просто восхищаюсь твоей наглостью. Не надо меня уговаривать. Поезжай домой, посмотри на себя в зеркало. Вероятно, тебе удастся разглядеть свою темную душу. Джина, я хочу забыть о тебе навсегда и больше никогда не вспоминать. Я не хочу тебя видеть, слышать и, тем более, разговаривать с тобой.

Джина униженно опустила голову.

— Мне больно слышать от тебя такие слова, — едва слышно промолвила она.

Хейли тоже почувствовала некоторое смущение.

— Это правда, — сказала она. — Хотя я и не хотела причинить тебе боль.

Джина едва сдерживала слезы.

— Ну, а что, если я пообещаю, что наши отношения изменятся к лучшему? — просящим тоном сказала она. — Я обещаю, что между нами никогда не будет таких недоразумений.

Хейли раздраженно всплеснула руками.

— Да я больше не верю твоим обещаниям. Ни единому твоему слову. Джина, прости, но я чувствую фальшь, которая постоянно исходит от тебя.

На этот раз Джина не смогла сдержаться. Слезы потекли по ее щекам, размазывая нанесенную на ресницы тушь.

— Я просто не могу поверить, что ты бросаешь меня, — всхлипывая промолвила она. — Мне очень жаль, что так произошло. Хейли, если бы ты пришла ко мне с покаянием, я бы простила тебя.

Хейли безразлично пожала плечами.

— Значит, ты более великодушна, чем я, — заключила она. — Ну, что ж, мне очень жаль, что я не оправдываю твоих ожиданий.

Джина вытерла платком катившиеся по щекам слезы.

— В жизни очень много значит умение прощать, — обиженно сказала она. — Хейли, твоя непримиримость приносит тебе лишь горе и несчастье. И это относится не только ко мне, но и к другим. Прости меня, — она опустила голову.

Хейли тоже почувствовала, как ее эмоции начинают выходить из‑под контроля. Стараясь не показать этого Джине, она отвернулась и украдкой смахнула слезу из уголка глаза.

— Нет, Джина, — глухо сказала она. — Я не хочу мириться с тобой и не хочу, чтобы ты снова возвращалась в мою жизнь. Мне достаточно одной потери.