Джен Беннет - Вероятно, Алекс

– Теперь уже поздно, – говорит Грейс, чувствуя, что меня охватило неодолимое желание бежать, – путь до цивилизации отсюда неблизкий.

Это она так решила меня успокоить?

Не успеваю я получить ответ на свой вопрос, как мы подходим ближе, и она встречает каких-то своих знакомых. Грейс знает здесь всех и каждого. С одними обнимается, другим машет рукой. Если бы на пляже сейчас оказались дети, она, похоже, стала бы их целовать. Этой девушке на роду написано быть политиком. По ходу она представляет меня такому количеству людей, что я за ней просто не успеваю. Это Кейси, чирлидер. Это Шаронда, президент театрального клуба. Эзгар отсидел в колонии для малолетних преступников, но по ошибке (не знаю, в чем там было дело, но он ни в чем не виноват). Аня добивается расположения Кейси, но об этом никому не полагается знать. И в самой гуще всего этого в обязательном порядке присутствует сёрфер. Серферы здесь везде. Плюс несколько байкеров и скейтбордистов. Сюда же затесался и любитель поплавать на доске с веслом. По всей видимости, «пришелся ко двору».

Как же много вокруг народу. Большинство из собравшихся, похоже, не делают ничего плохого, поэтому, когда мы пробираемся сквозь толпу, чувство вины, охватившее меня после того, как я вечером солгала папе, немного отпускает. Некоторые конечно же пьют пиво и курят. В нос бьет тот же сладковатый запах, которым пропиталась одежда Пенгборна, значит, рядом передают из рук в руки косячок с травкой. Но для такого огромного сборища ничего экстраординарного не происходит. Дэйви с его бандой нигде не видно, и я скрещиваю пальцы, загадывая, чтобы так продолжалось и дальше. Впрочем, того, с кем я так надеялась встретиться, тоже нет…

В промежутке между всеми этими встречами и приветствиями я теряю Грейс, даже не понимая, когда это случается. Минуту мне приходится выслушивать путаную историю о каком-то дорожно-транспортном происшествии с участием грузовичка с мороженым и столба линии электропередач, после чего я вдруг обнаруживаю, что меня окружают люди, имена которых запечатлелись в моей памяти только наполовину. Стараюсь не паниковать. Просто тихонько отхожу в сторону, делая вид, что знаю, куда идти, и ищу глазами коротко стриженные волосы Грейс, включая мой ослепительный шарм Ловкача-Пройдохи, стараясь выглядеть в меру скучающей и безразличной. Не останавливаюсь. Это самое главное, чтобы тебя, новенькую и не известную никому девушку, не стали жалеть. Ведь в любой толпе найдется несколько коммуникабельных личностей, которых хлебом не корми, только дай взять кого-нибудь под свое крыло. Здесь роль таковых наверняка играют члены театрального клуба. Вон они, кружат, как стервятники. Их лучше обходить стороной.

Но сколько ни смешивайся с толпой, рано или поздно окружающие все равно поймут, что ты болтаешься без дела – ни с кем не разговариваешь и не становишься в очередь к торчащему в песке бочонку, чтобы зачерпнуть из него в красный пластиковый стаканчик отвратительно воняющего пива. Поэтому через какое-то время я отхожу в сторонку и одиноко сажусь на бревно, выброшенное океаном на берег. Сидят здесь кто на чем попало – на ржавых шезлонгах, на деревянных ящиках, плоских камнях и траченных молью одеялах. Вечеринка выглядит скорее спонтанной, чем организованной, будто весь этот хлам несколько часов назад волны вынесли на берег. Я тут же жалею, что надела белые шорты. Лучше, наверное, сесть прямо на песок.

– Что с тобой случилось: (А) ты чувствуешь себя не в своей тарелке; (В) тебе грустно; (С) ты потерялась.

У меня в животе что-то несколько раз переворачивается.

Это Портер, точнее его силуэт, потому как он стоит перед костром, засунув руки в карманы джинсов.

– Ответ С, потерялась, – говорю я, – не думала, что Грейс пользуется такой популярностью. К тому же она ведь маленькая и сейчас, вполне возможно, стоит с кем-то совсем рядом, а я ее в упор не вижу. Хотела подождать еще пять минут, в надежде, что она объявится, и только потом слать эсэмэску.

Вообще-то ничего такого у меня и в мыслях не было, но мне не хочется, чтобы он думал, будто я собралась сидеть здесь в полном одиночестве несколько долгих часов.

– Мне кажется, что в прошлой жизни она была феей. Все почему-то считают, что она исполнит их желание или сотворит маленькое чудо.

Он показывает рукой на свободное место на моем бревне. Я отвечаю ему примерно таким же жестом. Садись, гостем будешь. Под его весом дерево жалобно скрипит. Портер в точности копирует мою позу – вонзает каблуки в песок и кладет руки на согнутые колени. На его шрамах пляшут отблески костра, отбрасываемые ими тени образуют на рубашке причудливые узоры. Наши локти находятся совсем рядом, но не соприкасаются.