Джен Беннет - Вероятно, Алекс

– Не обойдусь. Хорошенький ты выбрала денек, чтобы улизнуть, сегодня я точно не отказалась бы от дружеской поддержки, – отвечает она, все еще расстроенная, но теперь явно испытывающая какие-то другие чувства, не поддающиеся определению с моей стороны.

Порой бывает очень трудно понять человека, который стоит перед тобой в непомерных солнцезащитных очках, сложив на груди руки.

Мои волосы треплет порыв ветра. Я дожидаюсь, когда он уляжется, и спрашиваю:

– Что-то случилось?

– Случилось, – отвечает Грейс.

Но теперь в ее голосе звучит отчаяние, а когда она снимает очки, в глазах у нее стоят слезы.

– Тэрен не вернулся. Остался в Индии на все лето. Может, оно и к лучшему.

– О господи! Бедная Грейс.

У меня внутри все мучительно сжимается. По ее щекам медленно и безмолвно катятся слезы.

– Мы с ним встречались целый год. Собирались поступать в один и тот же колледж. Жизнь не должна быть такой жестокой.

Я робко тяну к подруге руку, не уверенная, что она примет мою помощь. Но она, не колеблясь ни секунды, бросается в мои объятия, прижимается ко мне и тихо плачет. Очки слетают у нее с головы и падают в песок.

– Прости меня, – едва слышно произношу я, с удивлением обнаруживая, что рыдаю вместе с ней. – За все за все прости.

Мой бывший психотерапевт объяснял, что склонность избегать трудных ситуаций представляет собой недейственный способ взаимодействия с теми, кто тебе действительно дорог, и теперь я начинаю понимать, что он имел в виду, когда говорил, что такое поведение может им навредить. Может, сейчас пришло время изыскать другой метод решения проблем.

Вполне возможно, что Ловкач-Пройдоха мне больше не подходит.

В середине июля нам с Портером выпадает еще один совместный выходной. Он говорит, что мы можем распорядиться им, как я решу, и что он в качестве моего джинна гарантирует мне исполнение одного желания. Я отвечаю, что целый день не хочу видеть рядом с нами ни одной живой души. Мне нужно с ним кое-чем поделиться.

В полдень, после неизменного завтрака с Грейс, он забирает меня, и я устраиваюсь на пассажирском сиденье его жилого автофургона.

– Куда едем? – спрашиваю я, опуская козырек от солнца. На мне белые винтажные шорты в стиле Аннетт Фуничелло и леопардовые очки, привезенные папой и Вандой из Сан-Франциско. Прическа в духе Ланы Тернер сегодня выглядит просто обалденно.

Портер смотрит на мои сандалии (его любимые) и бросает взгляд на шорты (не сводя с них глаз во время разговора со мной).

– У тебя на выбор два варианта: либо пляж, либо лес. В лесу есть ручеек, что совсем неплохо, но на пляже есть каменная арка, что еще лучше. О боже, эти шорты сведут меня с ума.

– Спасибо. И ни там, ни там действительно никого нет?

– Если кого-нибудь встретим, я впаду в агрессию и прогоню всех палками. Хотя обычно там безлюдно.

После некоторых размышлений, учитывая в том числе и насекомых в лесу, я прихожу к выводу, что для задуманного мной выбор может быть только один, проявляю рассудительность и говорю:

– Поехали на пляж.

Езды туда минут пятнадцать. Чтобы оказаться на месте, Портеру приходится протискиваться вперед через лес по каменистой дороге, слушая, как по крыше машины шуршат сосновые ветки. Но когда мы выныриваем из-под сени деревьев, нашим взорам открывается восхитительный вид: песок, серая галька, а у самой кромки воды – каменная арка из аргиллита. Она облеплена птицами и ракушками, через ее проем на берег накатывают волны.

Пляж совсем небольшой.

И не сексуальный.

Зато наш.

Портер паркует фургон на опушке, отъезжает в сторону боковая дверь, мы сбрасываем обувь и зашвыриваем ее в глубь салона. Я вижу аккуратно сложенные доску и гидрокостюм; теперь Портер катается практически каждый день.

Какое-то время мы плещемся в оставленных приливом лужах. В них полно морских звезд, которые я до этого видела только в высушенном виде на полке магазина сувениров. Он показывает мне и другие образцы местной фауны, однако у меня на уме совсем не чудеса природы Калифорнийского побережья.

– Послушай, а где здесь нудистский пляж? – Что?

– В Коронадо Ков где-то должен быть пляж, где можно загорать голышом.

– Неподалеку от Бикон Резот, – смеется в ответ Портер, – он не превышает в ширину и пятидесяти футов. Ради конфиденциальности с двух сторон огорожен забором, так что заглянуть внутрь нельзя. Впрочем, тебе и не захочется, это я тебе обещаю.