Вигдис Йорт - Наследство [litres]

Мы вышли и вместе добрели до машины Борда. Борд сказал, что довезет меня, куда нужно. Мне нужно было в индийский ресторан, меня ждала Эбба, но я сказала, что лучше прогуляюсь, мне хотелось проветриться.

Клара нашла датское издательство, которое согласилось опубликовать книгу об Антоне Виндскеве. «Клара – как пробка, – говорил Антон, – чем глубже ты ее толкаешь, тем дальше она потом выстрелит. Клара – как пальма в песчаную бурю, – сказал он, – она пригибается к земле, но когда буря утихает, пальма вновь распрямляется». Свою победу Клара праздновала в баре «Гонконг» в районе Нюхавн, а возвращалась домой по набережной, вдоль канала, и увидела тонущего мужчину. Она нагнулась и, ухватив, его за воротник пальто, принялась звать на помощь. Бедолага, в мокром пальто и тяжелых сапогах, весил под сотню килограммов, Клара едва удерживала его, она звала на помощь, на набережной собрались зеваки, но они лишь наблюдали, словно в кино. «Помогите! – кричала Клара, – я его не удержу!» Но публика собралась подвыпившая, и им явно казалось, что они в кино. «Помогите! – надрывалась Клара. – Я его не удержу или сама свалюсь в воду, держите меня за ноги, а иначе он утонет, иначе мы утонем!» – кричала она, а потом приехала «Скорая помощь» и спасатели, и двое водолазов вытащили утопающего и привели его в чувство.

Она позвонила мне посреди ночи. «Почему все вокруг хотят покончить с собой? Мне эти самоубийцы осточертели! Я больше не могу всех спасать, у меня нет сил!»

Соображала я плохо, но индийский ресторан отыскала, хотя действовала словно мой автопилот был неисправен, хотя сердце колотилось, хотя ребра ломило. Я сглотнула. Во рту пересохло, хотелось пить, но при этом меня тошнило, и сама мысль о питье была невыносима. Разумеется, психологически встреча с аудитором не могла пройти для меня без последствий, но удивительно, что тело будто бы реагировало по-своему, не подчиняясь разуму, который желал того, что произошло. Ведь это я сама желала того, что произошло. Вовремя прийти я не успела, я опаздывала, встреча продлилась дольше, чем я ожидала, мне нужно было поговорить с кем-нибудь, поговорить с Эббой. Наконец я отыскала ресторан. Эбба уже сидела внутри с бутылкой колы лайт, я заказала пива, попросила принести его побыстрее и жадно глотнула. «Это было ужасно», – сказала я. Мне позвонила Тале. «Это было ужасно, – сказала я, – они мне едва в горло не вцепились. Я даже до второго абзаца не дошла, а мать уже порывалась уйти. Борд спросил, зачем мне все это выдумывать, а мать прошипела, что я это делаю, чтобы привлечь к себе внимание, она и впрямь шипела. Но сейчас со мной рядом Эбба, я тебе попозже перезвоню», – сказала я. Я пересказала все то же самое Эббе. «Это было ужасно», – повторяла я. Я допила пиво и заказала еду, но есть не стала, а взяла еще пива. «Я много пить не буду», – пообещала я. «Ты побереги себя», – сказала Эбба. Наверное, выглядела я еще более измученной, чем чувствовала себя, хотя я и чувствовала себя измученной. Ну а чего я ждала? Да нет, я как раз ничего и не ждала, я специально старалась не думать о последствиях, о том, как они отреагируют. Позвонил Ларс, и я снова сказала, что все было ужасно, что я еще до второго абзаца не дошла, как мать уже устремилась к выходу, «но я тебе попозже перезвоню, я сейчас с Эббой». Бедная Эбба сидела вместе со своей измученной матерью, не зная, как той помочь, находясь в плену у материнской судьбы, с которой она не знала как поступить, которая со всей неизбежностью вплелась в ее собственную судьбу. Эбба пила колу-лайт, а ее мать пила пиво и говорила по телефону, потому что потом позвонил еще и Сёрен. «Это было ужасно», – сказала я. «Ты прочитала то, что написала?» – спросил он. «Да, – ответила я, – я посоветовалась с Бордом, и тот одобрил». – «Хорошо, что ты сначала посоветовалась с Бордом», – сказал Сёрен. «Но мы сейчас с Эббой», – заторопилась я. Эбба попросила меня рассказать все сначала, и я попыталась начать сначала, попросила третий стакан пива и сразу же счет, чтобы и официант, и Эбба поняли – я ограничусь тремя стаканами пива. Затем мне пришла эсэмэска от Борда. «Спасибо за нападение, – писал он, – обнимаю. Брат». Я показала эсэмэску Эббе, и дочь осторожно кивнула, бедная моя маленькая ни в чем не виноватая Эбба. «И тебе спасибо, – ответила я, – обнимаю. Сестра». А потом мы вышли оттуда, и Эбба взяла меня под локоть. «Давай теперь забудем всех твоих родственников», – сказала она, желая поддержать меня, свою мать, чья судьба вплелась в ее собственную. «Давай», – согласилась я. Эбба спросила, смогу ли провести остаток вечера в одиночестве, и предложила переночевать у нее. Добрая Эбба, она тревожилась за свою мать, совсем как Астрид и Оса тревожились за свою. «Все в порядке, – успокоила я ее, – я никуда не пойду. Я останусь дома. Ну, разве что немного вина выпью, а потом лягу спать.