Дэвид Арнольд - Очень странные увлечения Ноя Гипнотика [litres]

Когда я звонил ему первый раз, то слишком завелся, а поскольку он ответил после первого же гудка, я завелся еще больше:

– Что за хрень ты устроил у меня в голове, Ротор?

– Что?

– Сам знаешь, урод!

Тут разговор и закончился.

Я продолжал звонить день за днем. Ротор больше ни разу не взял трубку, но мне нравилось представлять, как он при каждом звонке телефона надеется, что это не я. Мне нравилось представлять выражение его лица, когда он снова видит мое имя на экране, и нравилось, что он знает о моем присутствии. Может, пока перемены были скорее орнаментальными, чем монументальными, мне и хватало этих безответных звонков.

До поры до времени.

– Ты не замечал, что искусственный персиковый вкус напоминает запах ушной серы? – спрашивает Алан, разглядывая леденец на палочке.

– Что?

– Я про персиковые леденцы, – поясняет он. – На вкус они похожи на запах серы в ушах. Не может быть, чтобы только я заметил сходство.

– Вполне может.

Утром мы вместо алькова пришли в библиотеку. Идея Алана. По его словам, мне лучше пару дней не сталкиваться с Вэл. Похоже, она все еще дуется на меня после вчерашней стычки на кухне.

Алан разгрызает леденец и смотрит на белую палочку, которая раскисла от слишком долгого пребывания у него во рту.

– Но персик мне нравится, и это как-то… беспокоит. Будто я нарочно его выбрал, вместо того чтобы взять, например, лимон, который на вкус похож на настоящий лимон.

– Кажется, мы нечто подобное уже обсуждали, – говорю я.

– И хотя очевидно, что я лучше бы съел настоящий лимон, чем ушную серу, но из всех леденцов выбираю персиковый – со вкусом серы, – а не лимонный со вкусом лимона.

– Разве разберешь причуды человеческого организма, Алан?

– Мы странные существа.

– А когда ты успел продать свою коллекцию комиксов?

Алан смотрит на меня, будто я ляпнул нечто из ряда вон:

– Не понял.

– Ты ведь их продал? – уточняю я. – Или сменял на другую коллекцию?

– Чувак!

– Хочешь сказать, нет?

Алан рассеянно оглядывает библиотеку:

– Послушай, давай пока замнем. Неохота мне тут шептаться – слишком много посторонних ушей: как знать, кто нас подслушивает.

– То есть все-таки продал?

– Что? Нет. Я про ушную серу. Не хватало еще, чтобы это разошлось по всей школе.

Я на секунду пытаюсь представить, что ошибся, что Алан с самого начала любил Marvel и презирал DC . Но мы с ним вместе ходили буквально на все фильмы про Бэтмена; мы спорили, какой Джокер лучше; с последнего Супермена мы вышли из кинотеатра с фунтом криптонита на шее; мы даже посмотрели сугубо коммерческое позорище «Бэтмен против Супермена», которое, по нашему общему мнению, оказалось еще хуже ребута Супермена.

Тут я не мог ошибиться.

Алан указывает в сторону соседнего стола, где какая-то парочка склонилась над учебником, явно флиртуя.

– Как ты думаешь, что там происходит? – спрашивает он.

– Наверное, один из них любит чипсы с ароматом козявок.

Алан качает головой:

– Говорю же, странные существа, йо.

Несколько дней подряд я обедаю в машине; на школьной стоянке тихо и безлюдно, и я слушаю музыку, наслаждаясь тем, что всё как всегда. На третий день у меня в плеере играют Beatles и начинается Across the Universe . Вдруг, как по щелчку пальцев, я попадаю в тот снежный день прошлой зимой, когда Вэл, презрев буйство стихий, пришла ко мне в гости посмотреть кино в подвале. Алан болел или вроде того, так что мы с ней были вдвоем.

– О, давай вот это, – предложила она.

На иконке фильма красовалось стилизованная в форме сердца клубничина, в центре которой готовилась к страстному поцелую влюбленная пара.

– Вэл, брось!

– Нет-нет, погоди. Прочитай аннотацию. Весь фильм построен на песнях Beatles . Ты же их любишь.

– Конечно люблю. Кто ж не любит Beatles ?

– Видимо, те, кто ненавидит музыку.

– Но я не настолько люблю Beatles , чтобы смотреть ради них романтическую комедию.

Фильм назывался «Через Вселенную», и мы все-таки посмотрели его, и он оказался вовсе не комедией и очень мне понравился. И Вэл тоже. Когда кино кончилось, мы продолжали сидеть на диване, Вэл положила ноги мне на колени, я выслушивал ее замечательные откровения о кинематографии, разных ракурсах и постановке света и, как всегда, радовался, что мне повезло попасть к ней на орбиту.