Владимир Алеников - Ублюдки [litres]

Пусть девчонки плачут!

А он, Андрюша, – мальчик, и слёз от него не дождутся. Хотя, ясное дело, ужасно неприятно, когда чего-то лопается.

– Не боись, у меня не лопнет, – пообещал папа и вручил Андрюше нитку. – Держи, помогать будешь.

Он сунул резинку в рот и начал дуть. Тут же на месте резинки появился шарик и стал расти.

Андрюша с большим любопытством следил за ним. Было, конечно, не так интересно, как у продавщицы, но всё равно хорошо.

Внезапно Андрюша обратил внимание, что шарик перестал увеличиваться в размерах. Мало того, он почему-то стал сокращаться , как резиновый насос, которым сосед накачивал круг для плавания.

Папа, державший шарик обеими руками, сильно покраснел, щёки его раздувались, по лицу потёк пот. Он громко сопел, как будто выполнял какую-то тяжёлую работу.

Андрюша очень удивился поначалу, но потом вдруг понял, что происходит. Это вовсе не папа надувал шарик. Наоборот, шарик надувал папу .

Папа, и без того толстый, постепенно становился ещё толще. Это было очень смешно, и Андрюша весело расхохотался.

Папа услышал, как он смеётся, и скосил на него глаза. Глаза у него были такие необычные , что Андрюша испугался.

Внезапно он догадался, что папа уже не хочет играться с шариком, но по каким-то причинам не может отпустить его. Шарик же, наоборот, явно хотел и дальше надувать папу. Он упорно продолжал сокращаться.

Папа что-то промычал, но Андрюша из этого мычания ничего не разобрал. Глаза у папы сильно покраснели и вылезли из орбит.

Что-то вдруг посыпалось и покатилось по тротуару. Оказалось, что это с треском отлетели пуговицы на папиных брюках.

Брюки съехали вниз, из них вывалился невероятных размеров живот, обтянутый рвущейся по швам майкой.

Андрюша в страхе увидел, что из носа, из ушей и даже из глаз у папы потекла кровь. Он скривил губы, пытаясь сообразить, что делать, но в это время раздался ужасный хлюпающий звук, и папа лопнул .

Что-то мокрое и тёплое залепило Андрюше лицо. Он с отвращением сбросил это что-то с себя.

Он понял, что это была часть папы, и на остальное теперь боялся посмотреть.

Андрюша хотел зарыдать, но в следующее мгновение вспомнил горько плачущую девочку и решил во что бы то ни стало удержаться от слёз.

Потому что всё-таки он был мальчик. Мужчина. Мужик. Молоток.

Семья Безбородко в несколько неполном составе – папа, мама и сын – заканчивали приготовления к празднованию дня рождения главы семейства, Алексея. Состав был неполный, так как отсутствовало старшее поколение. Лёшина мама гостила в Торонто, у старых друзей – Сулейкиных.

Когда-то Лёша Безбородко даже учился в одной школе с их сыном Веней, только тот был на два класса старше. К окончанию школы Веня вдруг молниеносно женился на своей однокласснице Элле. А затем с той же скоростью развёлся.

Первое объяснялось тем, что Элла забеременела, об этом вся школа болтала, а второе – получением Сулейкиными разрешения на выезд в Канаду на ПМЖ. Элла ехать не могла, кажется, из-за больной матери, да и не особо хотела, у неё, по слухам, в это время уже был новый роман.

Тёща же Алексея, Изабелла Дмитриевна, находилась по печальному поводу в Екатеринбурге, где шёл судебный процесс над старшим братом жены – Ричардом, обвинявшимся в серьёзных финансовых махинациях. Правда, была надежда, что всё обойдётся, как говорится, малой кровью, так как защищал Ричарда известный и весьма дорогой московский адвокат Эмиль Рудерман.

Так или иначе, день рождения был таким событием омрачён. Не говоря уж о том, что Алексея Безбородко вообще угораздило родиться летом. Самый для подобного дела неудачный сезон – время отпусков, разъездов. Сколько Лёша себя помнил, столько вечно висела в этот день проблема собрать гостей.

Вот и сегодня тоже. Только вчера выяснилось, например, что Колышкины, на которых Лёша очень рассчитывал, внезапно уехали отдыхать в Финляндию. А ведь из-за Колышкиных сын Славик специально отвёл Джека к приятелю до завтрашнего дня, потому что у Наташи, жены Эдика, дикая аллергия на собак, она их не переносит.

Другой небезынтересный приятель, Стас Карпухин, с которым они только недавно виделись в ресторане, на дне рождения Колышкина, и кое-что вполне продуктивно перетёрли , как оказалось, скоропостижно скончался. Чуть ли не в тот же вечер. Какой-то дурацкий несчастный случай.

Короче говоря, сплошная непруха. В результате почти никого не будет. Сосед вот разве что обещал заглянуть. Он, конечно, совсем из простых, но мужик неплохой, симпатичный, а главное, человек нужный, старший по подъезду , в доме его все уважают, советуются по коммунальным вопросам. Так что один вечер можно потерпеть.