Владимир Алеников - Приключения Петрова и Васечкина, обыкновенные и невероятные

Дело было летом, когда Петров с Васечкиным отдыхали в лагере. Петров сидел около маленького прудика и напряженно вглядывался в мутную воду. Он хотел поймать тритона. Прибежал Васечкин.

— Здорово, Петров, — сказал он, задыхаясь. — А я тебя ищу. Ты чего делаешь?

— Ничего особенного, — раздумчиво сказал Петров, не поворачивая при этом головы. — Тритонов ловлю.

— Ну да? — поразился Васечкин. — А с чего ты взял, что они там есть?

Петров промолчал. Ответить на васечкинский вопрос ему было решительно нечего. Ниоткуда действительно не следовало, что в этой лужице должны водиться тритоны. Однако признаться в этом Петров не решился. Поэтому он поднес палец к губам и внушительно произнес «Тс-с-с», как бы давая этим понять, что сейчас не время что-либо обсуждать, потому что можно распугать тритонов.

Васечкин, моментально преисполнившись уважения к процессу, в свою очередь сделал Петрову знак рукой, означавший, что он полностью вошел в ситуацию, и тоже вперил свой взгляд в зеленоватую водицу.

Некоторое время оба молчали, уныло уставившись в прудик. Неизвестно, сколько бы они еще так просидели, потому что Петров, конечно, так никогда бы и не признался, что идея ловить тритонов в этом месте не имела под собой никаких оснований, если бы не Васечкин, которому первому надоело это сомнительное занятие.

— Они, наверное, все на дно залегли! — глубокомысленно заявил он.

И тут же, с легкостью переключаясь на другую тему, сообщил:

— Слышь, Петров, я тут книжку прочел классную! Про таких же парней, как мы с тобой. Два таких друга — Том и Гек. Классные ребята!

— Да знаю я, — без особого энтузиазма отозвался Петров, с сожалением отрывая взгляд от мутной воды, — читал. Чук и Гек, Гайдар написал. Ничего особенного.

— Лопух ты, Петров! — возмутился Васечкин и выразительно постучал себя по лбу. — Не Чук и Гек, а Том и Гек. Том Сойер и Гек Финн. И никакой не Гайдар, а Марк Твен. Темнота! Ты меня, Петров, просто удивляешь!

— Ну и что там эти Том и Гек? — полюбопытствовал Петров, пропуская мимо ушей последние слова друга.

— А то! Что приключений у них навалом! Индейцы там всякие, пираты, пещеры!.. И из дома убегали!

— Мы тоже из лагеря убегали! — заинтересовался Петров.

— Вот именно! — поддержал Васечкин. — Только про нас никто не пишет. В этом-то и проблема, ясно?

— Ясно, — на всякий случай ответил Петров, хотя суть проблемы представлялась ему пока весьма туманно.

— Короче, есть идея! — объявил Васечкин. — Надо, чтобы про нас тоже книжка была. Тогда все про нас знать будут. Нуда ни придешь, все сразу — ох! ах! — сечешь? Ты шевели мозгами-то!

— Секу! — с некоторой обидой сказал Петров, усиленно шевеля мозгами.

— И название уже есть классное! — продолжал развивать свою идею Васечкин.

— Какое?

— Приключения Петрова и Васечкина! Ну как?

— Оригинально! — одобрил Петров.

— Ну вот! — обрадовался Васечкин. — Полдела сделано! А представляешь, Старцева приходит в библиотеку, а ей говорят, вот рекомендуем: новая книжка — про Петрова и Васечкина. Представляешь, как она прибалдеет?

— Представляю! — осклабился Петров, живо представив себе прибалдевшую Машу Старцеву. — А что в книжке-то будет?

— Не боись! — внушительно сказал Васечкин. — У меня уже все продумано. Вот слушай!

Он извлек из-за пояса свернутую трубочкой тетрадь, разгладил ее, открыл и, прокашлявшись, торжественно провозгласил:

— Оглавление!

— Ну ты даешь! — искренне восхитился Петров, устаиваясь поудобнее.

— Глава первая, — продолжал Васечкин. — Петров и Васечкин на Диком Западе.

— Класс! — прошептал Петров.

— Глава вторая, — удовлетворенно кивнув, объявил Васечкин. — Васечкин на Луне.

— Почему это только ты на Луне? — возмутился Петров. — А я где же?

— Ты пока здесь, на Земле. Про тебя в следующей главе будет.

— А почему не в этой? — упорствовал Петров. — Я так несогласный.

— Да потому что не годится вдвоем на Луне. Нигде так не пишут. Например, «Незнайка на Луне» или Мюнхгаузен. Чего тебе эта Луна далась? Чего ты там забыл на Луне?

— Ничего я там не забыл, — обиделся Петров. — Только если эта книжка про нас, значит, должно быть и про меня тоже.

— Я тебе говорю про тебя дальше будет, в следующей главе! Чего ты завелся-то?