Владимир Алеников - Ублюдки [litres]

Кораблик отважно пустился в опасное путешествие по мутной воде, преодолевая бесчисленные препятствия с Андрюшиной помощью.

Солнце пекло уже со всей силой, когда рядом появился папа.

– Ну, ты чего тут делаешь? – полюбопытствовал он.

– Вот, кораблик пускаю… – начал было объяснять Андрюша, но тут папа громко икнул.

– Извини, – засмеялся он. – Вот оно как, без закуски-то пить. Закусить бы, конечно, не помешало… Ну да ладно…

– А вот же, есть, – вспомнил Андрюша. – Бабушка же нам пирог дала.

– Точно, – обрадовался папа. – Ты у меня молоток!

Он достал пакет и развернул его. Пирог был небольшой, круглый, с поджаристой коркой.

– Ну чего, пополам? – предложил папа.

– Не, я не буду, – отказался Андрюша.

– А чего так?

– Мне не нравится с лимоном, – объяснил Андрюша.

На самом деле он не пробовал пирог, но его отвращал сам факт использования лимона, который он терпеть не мог и считал ужасной кислятиной .

Бабушке, когда она пекла, он об этом не стал говорить. К тому же она бы его всё равно не послушала, и в конце концов заставила бы пробовать. С папой было другое дело.

– Ты уверен? – уточнил папа.

– Ага, – подтвердил Андрюша.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами папа и стал быстро есть пирог.

Андрюша, скучая, смотрел на уносившийся вдаль кораблик.

– Мы потом тебе мороженое купим, – не очень внятно сказал папа с набитым ртом.

– Эскимо? – оживился Андрюша.

– Ну, – односложно подтвердил папа. Кораблик окончательно скрылся из глаз.

– Ну чего, пошли? – предложил папа, вытирая крошки со рта.

– В зоопарк? – обрадовался Андрюша.

– Ну, – снова лаконично и несколько туманно ответил папа.

Потом взял Андрюшу за руку, и они зашагали дальше.

– А далеко в зоопарк? – спросил Андрюша через некоторое время, когда они уже подходили к зданию метро.

– Далеко, – задумчиво ответил папа. – Отсюда не видно.

Он вынул из кармана деньги и пересчитал их. Андрюша понял, что какая-то мысль тревожила его.

– Слышь, Андрюха, – произнёс папа каким-то необычным сладким голосом, – а может, ну его, этот зоопарк? На хрен он нам сдался, чего мы там не видели-то! Давай вот лучше я тебе шарик куплю. Смотри, какие шарики классные!

Действительно, прямо у метро за столиком сидела продавщица воздушных шаров.

Андрюше, однако, папино предложение активно не понравилось.

Губы у него надулись, глаза повлажнели.

– А когда же в зоопарк? – спросил он.

– А в зоопарк в следующий раз. Сейчас всё равно уже поздно. Звери скоро спать пойдут. Ну чего, покупаем шарик? Ты какой хочешь?

Андрюша нехотя взглянул в сторону продавщицы. Голубой, устремлённый вверх шарик был привязан к столику, на котором лежала кучка разноцветных резинок. Резинки эти продавщица мгновенно надувала с помощью какого-то особого надувательного приспособления, ловко обвязывала горлышко надутого шарика ниткой и вручала эту нитку покупателям.

Удивительный процесс моментального превращения резинок в шарики так заинтересовал Андрюшу, что он невольно подошёл поближе.

– Ага, сообразил, что к чему? Расчухал? Вот и молоток! – похвалил его папа. – Ты у меня настоящий мужик. Шарик – это же вещь. Можно в волейбол играть. Так какой берём?

– Такой, – сказал Андрюша, шмыгнув носом, и показал на болтавшийся на ниточке шарик.

– Дайте вот этот, – попросил продавщицу папа.

– Рубль, – равнодушно отреагировала продавщица и, выбрав из разноцветной кучки голубую резинку, подвинула её к папе.

– Не, нам вон тот, надутый, – поправил её папа, выкладывая на столик рубль.

– За надув ещё полтинник, – также равнодушно произнесла продавщица.

– Ничего себе! – возмутился папа. – Во, обдираловка! Да я сам надую без проблем.

– Как хотите, – сказала продавщица и протянула папе нитку.

Папа раздражённо взял резинку и нитку и отошёл в сторону.

Андрюша последовал за ним.

– Ты, сынок, не переживай, – сказал ему папа. – Я его тебе сейчас надую за милую душу.

– Только чтоб он не лопнул, – забеспокоился Андрюша.

Он видел однажды во дворе, как погиб такой шарик из за неосторожного с ним обращения.

Шарик делался всё больше и больше, а дядька всё дул и дул, и шарик очень громко лопнул. Взрослые сильно смеялись, а девочка, для которой его надували, горько плакала.

Андрюше было жалко шарика и ещё больше жалко девочку, но в то же время ему не понравилось, что она так рыдала.

Андрюша решил тогда ни за что не плакать в подобных случаях.