Игорь Безрук - Лехнаволокские истории [СИ]

Открыв утром глаза, Виктор почувствовал, что впервые за последнее время выспался: в голове не колобродили тоскливые мысли, сердце билось ровно и беззаботно. В узкую щель завинченного железной лядой окна просачивалась тонкая яркая полоска света. На часах, висевших на одной из изогнутых ветвей светильника над ним, стрелки замерли всего лишь на семи. Можно еще немного понежиться, не тревожась о будущем. В этом неприхотливая радость успокоения.

Однако он поднялся, натянул футболку, спортивный костюм, взял с собой ведро и прямиком через гряду направился к озеру, с утра вялому, почти безжизненному.

Камни были холодными, вода обжигающей. Тем не менее, он зачерпнул её ведром и облил себя с головы до ног один раз, потом другой. Тысячи мелких иголок одновременно вонзились в еще дремлющее тело и вмиг раскалили его. Сразу стало жарко и где-то в груди легко. Даже утренние крики чаек показались игривыми и ненавязчивыми.

Скользящим движением ладони стряхнув с себя остатки капель, Виктор оделся и пошел назад виляющей выкрутасами между долговязыми соснами тропкой. К даче армянина он подошел с полным ведром грибов — темно-коричневые подосиновики, опята, лисички. Сразу же помыл их, порезал и поставил на газ. Обед обещал быть отменным. А к приезду Степана сварганил завтрак из макарон с тушенкой — по-флотски, — чем обрадовал старшого, бывшего матроса Северного флота. Улыбка осветила его темные бездонные глаза, скользнула по щекам, по пышным усам, широко растянула тонкие багровые губы, выпятила грудь.

— Вижу, освоился, — похвалил он, скидывая с плеча на стул рюкзак и оглядывая кухню. — Я тут кой-чего еще прикупил, с голодухи не помрем.

Стал выуживать из рюкзака крупы, тушенку, хлеб…

— За деньги не волнуйся, армянин каждую неделю дает мне на провизию. Твое дело — работай да получай зарплату.

Виктор только головой покрутил. Не верилось в удачу. Давно и прочно не верилось.

После завтрака ямы под фундаменты копал один Виктор, а Степан на каждую яму мастерил из досок опалубку и попутно рассказывал о соседях.

— Здесь вся элита нашего города. Справа — через забор — дача самого Председателя республики Семена Катарантова. Дача, естественно, записана на его тещу, но бывает он тут частенько, почти всегда на выходные. Жена у него знаешь какая — хоть сейчас на обложку! Давно его знаю, — озорно поглядывая на Резника, кряхтел Степан, — работал с ним когда-то. Он ведь у нас начинал после института, в мастерах ходил. Теперь — вишь, как взлетел — Председатель республики!..

Степан отобрал подходящие для опалубки доски, стал распиливать их по размерам.

— Чуть дальше, там, где горланят петухи и день и ночь блеют овцы, дача владельца сети наших Домов быта. Если у Катарантова, как видишь, зеленый газон, тепличка и цветник, у этого целая ферма…

Даже отсюда было хорошо видно двухэтажный сеновал с голубятней, а чуть левее — у опушки леса — загон для скота: бычки, коровы, свиньи.

— Этого добра у него не меряно. Раз в неделю он им корм на «ЗИЛе» завозит: пшеничку, жмых, отруби.

Степан оторвался от пилы.

— Они тут все скучились. Поближе друг к дружке, по-соседски дела свои барские утрясают. Думаешь, армянин наш просто так подряды получает? Выпьет с Катарантовым без посторонних глаз, глядишь, завтра в городе его фирма уже что-то строит или переделывает. Хваткий мужик, — ухмыльнулся Степан в усы, — и практичный. Вот хотя бы Казаряновский домишко, я как увидел его впервые, ахнул: фундамента как такового нет, вся конструкция на нескольких шлакоблоках лежит, балки внутри и на чердаке даже скобами не скреплены, вогнали горе-строители наискось гвоздь двухсотку и справились (хозяин-то прежний, видать, совсем профан по строительной части был). Но все равно Казарян купил его, причем за бешеные деньги. Спрашивается: для чего? Дешевле было где-нибудь большой участок взять и приличный особняк отгрохать. Но тут уже, понимаешь, подспудная политика: мало ему, значит, бывшего знакомства с Катарантовым, он решил еще и соседствовать с ним. У нас же, русских, по-прежнему не деньги решают всё, а связи, знакомства, кумовство.

Тут как раз проплыл мимо добротный черный лимузин.

— О-о, а вот и сам Семен Иванович пожаловали. Видно, наставленьице дать на выходные. У него тут и сторожат, и управляют местные — мать и сын.

Степан отложил в сторону молоток, спустился с крыльца, где сколачивал безднищевые короба опалубки, и пошел к соседскому забору. Только из лимузина выбрался Председатель, Степан тут же вскинул руку и крикнул: