Рассел Хобан - Лев Боаз-Яхинов и Яхин-Боазов. Кляйнцайт [litres]

Вдруг больше всего ему стало не хватать аквариума, зеленого морского света, мерцающего на камнях, пустой таинственной улыбки соблазнительной фарфоровой русалки. Полрыданья по русалке в горле у него.

На простом столе хвойного дерева стояла пепельница. Он хотя бы не хочет, чтобы я бросил курить, подумал Кляйнцайт. Поднял с пола телефон, набрал 123, узнал, что с третьим сигналом настанет 7.23 и сорок секунд, подвел себе наручные часы.

Положил завернутую желтую бумагу на простой стол, сел на простой кухонный стул. Лампы нет. В столе обнаружился ящик. Он выдвинул его, нашел там шесть свечей и коробок спичек. Прилепил свечу к блюдцу, зажег ее, выключил верхний свет, закурил, закрыл глаза, взъерошил страницы «Пелопоннесской войны», на одну возложил палец, открыл глаза, прочел:

Этот союз был заключен вскоре после установления мира.

Афиняне возвратили лакедемонянам пленников с острова.

Затем наступило лето одиннадцатого года войны. Этим заканчивается описание первой войны, которая продолжалась непрерывно в течение этих 10 лет [32] Здесь и далее отрывки из сочинения Фукидида даются в переводе Г. Стратановского. – Примеч. перев . .

Ну, это не «И-Цзин», сказал Кляйнцайт.

Ты занимайся своей работой, я займусь своей, сказал Фукидид.

Кляйнцайт развернул желтую бумагу. Та уставилась на него, словно гигантский кальмар. Он снова ее обернул, закрыл глаза, поерошил Фукидида, открыл глаза, прочел:

Воины, отважно разделившие со мной опасность! Пусть никто из вас не стремится в настоящий тяжелый моментвыказать свою рассудительность, тщательно взвешивая окружающие нас угрозы. Лучше без долгих размышлений идти на врага в твердой уверенности, что и на этот раз победа будет за нами. Там, где выбора нет, как у нас здесь, нет места и для долгих колебаний, ибо нужна быстрота и риск…

Неплохо, похвалил Кляйнцайт.

Обращайся, отозвался Фукидид.

Кляйнцайт развернул желтую бумагу, не глядя на нее, вытащил из пачки несколько листов, взял японскую ручку, записал три строчки для фарфоровой русалки:

Затем изо всех сил быстро написал стихотворение о зеленой черепахе и еще одно, про табачную жестянку «Золотая Вирджиния», задул свечу и отправился спать.

Наутро после завтрака он начисто переписал стихотворения о «Золотой Вирджинии» и зеленой черепахе, взял глокеншпиль и желтую бумагу, вышел наружу, купил в «Раймене» катушку клейкой ленты и сидушку для стула и спустился в Подземку. Добравшись до своего места в коридоре, на листе желтой бумаги он написал:

СТИХОТВОРЕНИЯ, 10 пенсов

Прилепил желтую бумагу и два стихотворения к стене коридора, сел на подушку, заиграл на глокеншпиле мелодию про зеленую черепаху и табачную жестянку «Золотой Вирджинии».

Некоторые люди читали стихи, не покупая их и не бросая деньги в крышку глокеншпиля. Кто-то кидал деньги, но стихотворения не покупал. Немного погодя купили оба стихотворения. Кляйнцайт сделал новые копии, приклеил их к стене. К обеду он продал шесть экземпляров стихотворения про зеленую черепаху и четыре – про табачную жестянку «Золотая Вирджиния», в итоге заработал £1.75. Когда меня нашел Фукидид, я был ничем, подумал он. А теперь вы гляньте на меня.

Полдень был жирен туристами. Некоторые, купив стихотворение, фотографировали самого Кляйнцайта. Ничего, думал Кляйнцайт. Попрошайничай в Подземке Гомер, и его бы сфотографировали. После вечернего часа пик он сосчитал дневную выручку. £3.27 и ключ.

Кляйнцайт рассмотрел ключ. Не его, и он не заметил, как его кто-то бросил. Копия йельского, сделан из латунной заготовки. От ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА, как у Рыжебородого? Тот получил свой ключ от человека желтой бумаги до него, кто, весьма вероятно, был Очагом. Тот передал свой ключ дальше и умер в больнице. Когда Рыжебородый отказался от желтой бумаги, в ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА поменяли замок. Теперь вот ключ для Кляйнцайта. От кого? Он попытался вызвать в уме всех, кто проходил мимо за день. Рыжебородый, если уж на то пошло, мог оказаться миллионером-эксцентриком, кто держит ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА для людей желтой бумаги, и его разговоры о том, что его туда больше не пускают, были просто способом проверить Кляйнцайта? Во всем организме Кляйнцайт ощутил прилив благополучия. Не один! Кто-то за ним приглядывает, дал вот ему ключ! Может, и не ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. Может, женщина? Но тогда была б записка, где сообщалось бы, где дверь. Не может это быть женщина. Какой-то покровитель – вот кто это наверняка. Покровитель! В уме Кляйнцайт увидел собственный снимок на задней странице обложки. Коктейли, красивые доступные женщины, не вместо Сестры, конечно, а в дополнение.